Форум » АрхивЪ - История кораблестроения и вооружений » Самый нужный прибор » Ответить
Самый нужный прибор
юнга: Вопрос ко всем знатокам. Знатоки военной истории если вспоминают о приборах управления артиллерийской стрельбой во времена русско-японской войны, то в основном о пресловутой системе Гейслера. Суть той системы состояла в том, что она помогала организовать артиллерийскую стрельбу всех орудий одного корабля. То есть: с помощью электрических проводов к каждому орудию старший артиллерист мог отправить дистанцию стрельбы, угол, и род снарядов. А так же знатоки могут вспомнить гироскопическую стабилизацию мелкокалиберной зенитной артиллерии на некоторых кораблях второй мировой войны. Все это не раз обсуждалось на разных форумах. И при упоминании системы Гейслера, и других подобных систем для ненаблюдательных людей все становилось ясно. А в действительности, за бортом рассмотрения оказалась одна, чрезвычайно важная сторона этого вопроса. Дело в том, что каким образом произвести организацию совместного использования орудий (стрелять ли им всем вместе залпом или по одиночке) может быть не так уж и важно. На самом деле гораздо важнее вопрос об устранении влияния качки корабля на прицеливание его орудий. Само собой, что корабль находящийся в открытом море все время испытывает хотя бы небольшую качку, впрочем, иногда довольно значительную. Например, во время Цусимского сражения волнение на море доходило до шести баллов в связи с этим интересно было бы узнать, какой угол крена испытывали корабли обоих враждующих сторон? Например, известно, что крейсер «Аврора» во время сильного шторма у берегов Африки кренился до 40 градусов. Во время Цусимского сражения крены у всех кораблей были конечно гораздо меньше, но надо помнить, что адмирал Макаров писал, что даже во время относительно тихой погоды все равно присутствует хотя бы небольшое волнение, и корабли (включая и броненосцы) кренятся до 3 градусов. Не все знают, что угол вертикального наведения российских орудий калибра 12 дюймов на обычную во время Цусимского боя дистанцию 30 кабельтовых был равен 3,36 градусов., а японских 3,55 градусов. Причем в некоторые эпизоды сражения дистанции были и 20 кабельтовых, а обстрел броненосца «Князь Суворов» производился японцами с дистанции около 10 кабельтовых, при которой угол вертикального наведения японских орудий 0,95 градусов. То есть даже меньше одного градуса. Но это означает, что если артиллеристы обоих сторон стреляли совершенно не учитывая углов качки, то в зависимости от конкретного накренения в каждый момент, угол крена то складывался с углом вертикального наведения, то вычитался из него. И каждый кто способен выполнить эти два простейших арифметических действия, может вычислить истинный угол бросания снарядов в максимум и минимум. Возьмите 3,36 и прибавьте еще 3 градуса, получите угол бросания 6,36 градусов в максимуме, а теперь из 3,36 – вычтите 3 градуса – получите почти полный ноль. Следовательно – если на артиллерию обоих противников действовало влияние качки, то тогда обязан был происходить гигантский разброс снарядов по дальности – некоторые снаряды по идее должны бы падать у самого борта стреляющего корабля, а другие – наоборот – вместо тридцати кабельтовых улетать на сорок пять. Причем это взят минимальный угол качки 3 градуса характерный для тихой погоды, а поскольку на самом деле волнение в тот день было довольно значительным, и вероятно значительно превышало три градуса, то значит и разброс был еще более гигантским. Между тем все наблюдатели отмечают, что японцы наоборот стреляли очень метко и кучно. Да и русские не так уж плохо. Во всяком случае такого дикого рассеивания не было. А это значит, что воздействие качки на вертикальную наводку орудий каким-то образом устранялось на кораблях обоих враждующих сторон. Поскольку никаких гироскопических установок многотонных артиллерийских орудий в те времена в принципе не могло быть, значит, на кораблях того времени неизбежно существовал какой-то прибор, устраняющий влияние качки. Но ни один, увлекающийся военно-морской историей человек, никогда ни чего подобного не читал и не слышал о таком устройстве во времена русско-японской войны, а также не следует забывать и о боях испано-американской войны, да и в японо-китайских морских боях. Не значит ли то того, что никакого прибора, помогающего устранить влияние качки не было?
Comte: add пишет: цитатаПридумайте сначала простейший интегратор Машина Бэббиджа, чего там... И на броненосец влезет, и даже мощности хватит... Насчет быстродействия вот не уверен...
Krom Kruah: add пишет: цитатаЭто при стрельбе прямой наводкой. И тогда есть влияние. (ну кроме при 0 град,. угла возвышения и точно 90 град. к ДП ) Прошу подумать почему в земной артилерии при занятия ОП мерных приборов (как и дальномеров и т.д. на КНП) и собственно пушек лично и персюнально горизонтируют в качестве подготовки . Это - не считая полной абсурдности идеи реального боя при котором ВСЕ пушки - под 90 град. к ДП... Но и в этом случае - если при горизонтированной пушки хотим дать пр. 4 град. возвышения по вертикали, что будет с этих 4 град. если пушка (подсказка - следовательно и ось вращения для верт. наводки ствола) не горизонтированная. Вы тут сразу с вертикальной получите и вполне неожиданной горизонтальной наводки Какие там интеграторы и мех. компютеров дедушки Бэбиджа- тут в школьной геометрии опираемся! Уровне 6-7 класса. (Или она нам опирается? )
юнга: Итак, участники дискуссии как обычно привыкли смешать все в одну кучу, чтобы никто из читателей не смог бы разобраться в смысле. Поэтому я попробую разложить все по полочкам. 1 группа аргументов отвергает саму необходимость существования прибора для устранения влияния качки на точность стрельбы. 2 группа аргументов говорит о технической трудности (или невозможности) создания такого прибора. 3 группа говорит об отсутствии свидетельств существования такого прибора на боевых кораблях. Рассмотрю сначала конечно первую группу. Уважаемый Comte в начале дискуссии жарко утверждал, что такой прибор по его мнению совсем не нужен, поскольку моряки и без него прекрасно обходятся, точность стрельбы по его мнению на качке ничуть не хуже, чем на тихой воде. Конечно Comte тут же возразит, что ничего подобного он не говорил. Однако как же тогда понимать его слова: «О, да, конечно, горизонт (а вернее - цель) движущийся с периодом 15-20 секунд градуса на 3-4 - это совершенно невозможно уследить! Вы не из Эстонии? Купите себе запись соревнований стрелков по тарелкам - и помедитируйте на них. Подумайте заодно о том, что по движущейся цели можно стрелять с упреждением. Степень волнения учитывалась, безусловно.» Стоит ли говорить, что я уже уличил (простите за это слово) уважаемого Comte в ошибке, когда скорость перемещения горизонта при малой качке хорошего корабля равна 1 градусу в секунду, тогда как Comte занизил эту цифру В ДВАДЦАТЬ РАЗ. (15-20 секунд градуса). Причем как я справедливо написал что та цифра 1 гр в сек еще самая минимальная, а при большей качке и быстрокачающегося корабля она может быть больше в четыре-шесть раз. Поэтому ошибочность предположений уважаемого Comte может достигать 80-100 раз. Итак, по мнению ув. Comte за перемещением горизонта при качке легко способен уследить любой человек кроме медлительных эстонцев. А значит, мы обязаны сделать вывод из этих его слов, что морская качка якобы совершенно не влияет на точность стрельбы! Еще раз напоминаю, что такой вывод из слов Comte обязаны сделать те, кто умеет логически мыслить. На этом основании Comte делает неявный вывод, что такой прибор по его мнению вообще не нужен. А зачем, если в комендоры не набирать эстонцев а брать нормальных русских людей с быстрой реакцией, которые легко способны уследить за линией горизонта при качке? Но в последующих постингах после возражений автора уважаемый Comte быстренько отказался от своих первоначальных слов, и начал высказывать прямо противоположное мнение: «Да, действительно, качка сильно осложняла жизнь комендорам - вероятность попадания была единицы процентов» конечно я оборвал цитирование полной фразы ув. Comte. Но суть в том, что сначала он утверждал, что на качке только эстонцы не способны стрелять метко на качке, а сейчас уже оказывается, что артиллеристы абсолютно всех наций. А как же тогда медитация на тарелочках? И почему же это комендоры всех стран не могли брать упреждение если Comte утверждал что это так легко? Но для чего же тогда ув. Comte приводил все эти аргументы – только для того чтобы создать ложное впечатление, и чтобы отвергнуть у других читателей саму мысль о необходимости применения такого прибора?
юнга: То есть, если признать первоначальные аргументы Comte неверными, то все мы должны считать, что прибор для устранения качки на точность стрельбы был жестоко необходим на всех кораблях. А о том трудно было его создать или нет – мы будем рассуждать в пункте номер 2. Казалось бы уважаемый Comte приводит слова, что мол «Степень волнения учитывалась, безусловно» и каждый из читателей сразу воспринял эти слова Comte как чистую правду. Вот беда только, что Comte ни одним словом не захотел уточнить нам, каким это образом адмиралы учитывали наличие волнения в предстоящих боях. То есть Comte не привел ни одной цифры – ни периода качки кораблей, ни углов их качки в бою, ни о том, как адмиралы выбирали курс кораблей, чтобы любым образом использовать направление волнения в свою пользу. Ни малейшего доказательства правоты своих слов Comte нам не приводит! То есть, если бы нашлись умные и внимательные читатели, то тщательно просмотрев всю историю сражений на море, они могли бы заметить, что адмиралы никоим образом не учитывали наличие волнения на море и качки их кораблей с целью нейтрализации или использования этого фактора в боевых условиях. Как уверяет Comte, то якобы можно делать выстрел с упреждением, для чего он приводит в пример стрелков по летящим тарелочкам. Казалось бы – такое действительно возможно, если не учитывать некоторых других факторов. Дело в том, что морское волнение – явление вовсе не такое регулярное. Недаром в классификации волнения определяется высота волны с трехпроцентной обеспеченностью. Это означает, что 97% процентов волн при данной силе ветра имеют высоту не более указанной, а вот оставшиеся три процента – могут быть и повыше остальных. То есть – один волны более низкие, другие – более высокие. Соответственно и корабль может качнуться то чуть сильнее, то слабее – и все это должен учитывать наводчик? Это ведь ему не тарелочки со строго одинаковой скоростью подстерегать для выстрела с упреждением. Но кроме этого есть и еще один фактор. Вероятно уважаемый Comte не знает, что при стрельбе артиллерийские орудия дают сильную отдачу. Для крупнокалиберных орудий величина которой достигает как мне помниться достигает тысячи тонн. И вам не следует думать, будто эта отдача полностью поглощается противооткатным устройством. Нет, значительная ее доля все же передается на корпус корабля. И если стволы орудий будут направлены по траверзу, то почти вся сила отдачи перейдет на то, чтобы накренить корабль после выстрела, поскольку оси стволов орудий находятся на несколько метров выше ватерлинии, а центр тяжести корабля, вокруг которого он и вращается – лежит примерно в плоскости ватерлинии. Из-за этого имеется довольно значительное плечо кренящего момента от отдачи после выстрела. Но насколько мал или велик крен кораблей от стрельбы собственных орудий – кто знает это? Я мог бы поспорить, что ни один из участников форума никогда не слышал о существовании этой цифры.
юнга: Что, неужели на пробе артиллерии в процессе сдачи корабля от строителей заказчику никогда не измеряли, какой бывает крен у корабля от стрельбы его орудий в самом обычном ракурсе ведения огня – перпендикулярно на борт? Ну если никто из читателей не знает величины угла крена корабля от выстрела собственных орудий, то я приоткрою вам эту тайну. В брошюре Н.Н. Афонина и Л.А. Кузнецова под названием «Линейный корабль «Андрей Первозванный» (издания Гангут 1996 г) на стр. 18 читаем: «…В отличие от «Андрея Первозванного» на «Императоре Павле I» удалось проверить прочность корпуса залпом из всех орудий одного борта. Никаких существенных повреждений не отмечалось, а УГОЛ РАЗМАХА ВТОРОГО КАЧАНИЯ КОРАБЛЯ (ПЕРВЫЙ ЗАМЕРИТЬ НЕ УДАЛОСЬ) СОСТАВИЛ 1,5° на правый борт». Часть текста выделена мною для того, чтобы читатели обратили на нее самое пристальное внимание. Вообще читателям конечно в первую очередь надо отметить качество тех «исследователей», которые не сумели померить первого – самого сильного размаха, а ведь он очень важен. Ну да ладно. Попробуем обойтись без них. Динамический крен от выстрела – это как всем понятно быстро затухающие динамические колебания. И первое отклонение в таких колебаниях гораздо сильнее второго – примерно раза в два-три раза. Что-то я склоняюсь к тому, что это в три раза. Потому, что если бы было в два раза, то учитывая что период качки обычно 18 секунд, и каждое из них было бы в два раза меньше другого, то пока крен дойдет до полградуса – корабль совершил бы три размаха и колебался бы около 36 секунд, То есть, я предполагаю, что каждое колебание затухало гораздо быстрее, а значит степень затухания была довольно велика – с показателем около трех. Поэтому можно предположить, что первый размах «Императора Павла I» был около 4,5°. Но если вы помните, то угол вертикального наведения русских орудий в Цусиме на среднюю дистанцию 30 каб был 3,36° - даже меньше величины этого крена от залпа собственных орудий. Казалось бы – броненосец «Император Павел I» построенный после русско-японской войны нам не интересен. Но дело в том, что хотя у него и больше орудий среднего калибра на борт, и они восьмидюймовые , но ведь броненосцы типа «Бородино» имели несколько меньшее водоизмещение, а значит и сила отдачи его орудий была пропорционально такая же, как у «Императора Павла». То есть – кренились они от бортового залпа скорее всего примерно одинаково. Причем эту аналогию можно расширить и на все остальные корабли мира (вплоть до линкоров типа «Айова» и «Ямато»): пускай многие из них имели водоизмещение во много раз больше, чем броненосцы типа «Андрей Первозванный» , но ведь и калибры и количество орудий ГК у них тоже было больше – то есть коэффициент вооруженности были примерно пропорциональным. А следовательно и крен от бортового залпа на всех кораблях мира тоже был где-нибудь в районе этих самых 4,5° (но эта цифра не очень точная – учтите, что она основана только на моих личных предположениях).
юнга: И тут некоторые читатели могут запросить: а почему бы автору из справочника не взять точную цифру крена кораблей от бортового залпа? Да просто потому, что ни в одной технической книге о кораблях никто и никогда не приводил этой величины. Как вы знаете , нет такой цифры для дредноутов типа «Севастополь», нет для броненосцев типа «Бородино», нет для английского «Дредноута», нет для ихнего «Куин Элизабет», нет для «Худа», нет для «Бисмарка», нет для «Дерфлингера» и «Гнейзенау», нет для «Ямато» и «Айовы», нет для «Миказы», «Фудзи» и «Шикишимы», точно так же как нет показателя крена для «Асамы», «Ивате», «Якумо», «Варяга», «Баяна», «Аскольда», броненосцев «Полтавы» и «Пересвета», эсминцев типа «Новик» и проекта 7, английских «Трайблов» и американских «Флетчеров» - нет вообще ни для одного корабля в мире, учитывая что для единственного «Императора Павла» пытались измерить максимальный крен, да и то по глупости не сумели… Причем каждый мало-мальски умный читатель, знакомый с отвесом должен понимать, что измерить такой крен способен даже школьник-ребенок: достаточно всего лишь отметить максимальное отклонение веска в градусах по кренометру. И то, что на «Императоре Павле» глупые экспериментаторы по каким-то причинам прозевали момент первого отклонения, это не является доказательством трудности такого замера, а всего лишь показатель их халатности подготовки к этому мероприятию. Я надеюсь всем понятно, что если мы предполагаем крен кораблей от качки на волнении например 3°, а крен от собственного залпа 4,5°, то явно видно, что накренение корабля от отдачи собственных орудий бывает В ПОЛТОРА РАЗА БОЛЬШЕ, чем даже крен от морской качки. То есть – это ГЛАВНАЯ ПРИЧИНА рассеивания снарядов корабля при стрельбе. А это значит, что если моряки хотели бы точно стрелять в морских боях, то они в первую очередь точнейшим образом должны были измерять крены своих кораблей от стрельбы орудий еще в процессе сдачи корабля от строителей к заказчикам. Но мы ничего этого совершенно не видим. И ни в одной книге про корабли никогда ни малейшим образом не упоминался этот фактор. Создается такое впечатление, что военных моряков ни капельки не интересовала точность стрельбы из корабельных орудий в бою. Тут некоторые знатоки могли бы заметить, что во все времена полный залп изо всех орудий главного калибра в мирное время – это очень дорогое удовольствие. Хотя в военное время дредноуты именно так и стреляли, но вот во время мира потратить сразу столько снарядов – такое нечасто бывало. И даже по отношению к нашим современным временам и ракетному флоту, то вот одновременный учебный залп пуском всех 16 баллистических ракет с атомной подводной лодки за все время существования советского ядерного подводного флота был осуществлен лишь однажды. Поэтому с определенной долей натяжки можно было бы и простить тех горе -экспериментаторов с «Императора Павла» которые не успели зафиксировать при общем залпе первый, наиболее сильный размах крена.
юнга: Однако, знающие читатели могли бы вспомнить, что в Цусиме и русские и японские корабли стреляли вовсе не залпами изо всех орудий одного борта, а беглым огнем – то есть фактически каждая башня или казематная пушка производила выстрел по своей готовности. Да впрочем так было и в большинстве других боев до сражений дредноутов Первой мировой войны. Но при нескоординированном ведении огня, в каждый данный момент производила выстрел только одна из орудийных башен главного или среднего калибра. А это значит, что сила отдачи была уже не суммой из 10 орудийных стволов ГК и СК броненосцев «Бородино», а всего только из 2 его орудий ГК - либо СК. Причем понимающие люди, даже без точного расчета знают, что сила отдачи в общем пропорциональна весу снаряда, и поскольку вес шестидюймовых снарядов по сравнению с двенадцатидюймовками был в третьей степени меньше соотношений их калибров, то есть в восемь раз. Отсюда и вывод, что в суммарной силе отдачи всего борта двенадцатидюймовая башня занимала 42%. Для этого достаточно просуммировать вес залпа четырех 305-мм орудий по 332 кг=1328, и прибавить к ним вес шести 152 мм орудий бортового залпа по 41,5 кг=249 кг. Общая сумма веса бортового залпа 1577 броненосца «Бородино». Достаточно поделить вес залпа одной башни 664 кг на 1577 кг, и получаем, что сила отдачи одной башни составляля примерно 42% от полного бортового залпа. Поэтому мы вполне резонно можем предположить, что из крена 4,5° при выстреле одной башни главного калибра «Бородино» произошел бы крен 1,89° - почти два градуса. Это не так уж мало, учитывая, что угол вертикального наведения 3,36°, то есть разброс падений мог составлять до пятнадцати кабельтовых – фактически половину дистанции стрельбы. Но какова все-таки точная цифра крена от выстрела одной башни Главного калибра? Пусть экспериментаторы прошляпили полный залп изо всех орудий, но ведь стрельбу каждой башни каждого броненосца и линкора вне всякого сомнения проверяли при сдаче всех кораблей мира, так неужели никто из моряков не удосужился при таком залпе хотя бы мельком взглянуть на кренометр? Вот выдержка с той же страницы: «Полной проверке на прочность подверглись кормовые 305-мм и 203-мм левая башни, из которых произвели по 15 залпов, из остальных башен сделали только по восемь». И заметьте – ни малейшего упоминания об угле крена хотя бы при одном из этих выстрелов. Точно так же вы ни в одной книге не найдете данных о крене корабля при залпе любой башни броненосцев «Наварин» и «Сисой Великий», «Адмирал Ушаков», «Николай I», «Роял Соверин» или «Трафальгар», «Буве» и «Массена», или боле поздних «Императрицы Марии», «Нагато» и «Мутсу», «Киришимы» или «Алабамы». Но почему этот фактор никого не интересует – неужели от недостатка понимания, что любой быстрый крен ухудшает точность стрельбы? Впрочем, это условие действовало бы при отсутствии на крупных кораблях прибора, мгновенно замыкающего цепь стрельбы в момент прохода кораблем положения «на ровный киль» – без крена.
юнга: Причем быстродействие такого прибора вы можете узнать из любого учебника физики. Как вы знаете, скорость электрического импульса равна СКОРОСТИ СВЕТА, то есть 300 000 километров в секунду. А поскольку башня главного калибра на любом корабле вряд ли могла находится дальше чем сто метров от прибора, то значит время прохождения электротоком ста метров проводников составляло одну техмиллионную долю секунды. Конечно, еще некоторую ничтожную величину задержки добавлял электрический запал, но в принципе это тоже мизерное значение. Принципиальная конструкция электрозапала в чем-то похожа на спираль обычной электрической лампочки. Но кардинальное отличие вовсе не в отсутствии стеклянного колпака, а в том, что спираль лампочки рассчитывается на как можно более долгое горение. В противоположность тому, у электрозапала спираль настолько тонка по сравнению с силой тока, чтобы мгновенно испаряться с созданием гигантской температуры. Если кто не знает – попробуйте сами: возьмите две тонкие оголенные медные проволочки – толщиной по 0,5 миллиметра, воткните их в разные отверстия розетки, а потом (пользуясь резиновыми рукавицами или еще чем-либо) просто положите эти две проволочки крест-накрест . Вы тут же получите небольшой взрыв расплавленной меди в результате короткого замыкания. Но ничего особо страшного не произойдет. А в артиллерийском орудии этот электрический запал как капсюль взорвет заряд пороха. Вот так в принципе и действует электрозапал. Правда инженер Comte утверждает прямо противоположное: «быстродействие электрозапалов того времени (а это время, между прочим, сопоставимо с периодом качки корабля - многие секунды!)…» Это от полной неграмотности такое мнение? Неужели среди любителей истории никто не знает времени срабатывания электрозапалов? Но если никакого прибора не было, то корабли неизбежно получали бы очень большое рассеивание не только от качки морских волн, но и в не меньшей, а может большей степени от стрельбы собственных орудий. И это справедливо для боев даже при исключительно тихой погоде, когда не было абсолютно никаких волн, но зато раскачивание корпуса от собственной стрельбы все равно неизбежно существовало: это относится например к бою Владивостокских крейсеров против четырех японских броненосных крейсеров при исключительно тихой погоде. А в других случаях: как в частности в бою при Коронеле или в Цусимском сражении, при которых волнение на море было очень значительным, и приближалось чуть ли не к уровню шторма – то есть немного не доходило до шести баллов, то надо думать, что крен от волнения и крен от стрельбы на борт своих орудий иногда должны были складываться, и тогда получался бы особенно большой разброс падений снарядов. Мало того. Все знатоки сейчас любят вспоминать только недостатки русских кораблей и обученности их команд в сражениях русско-японской войны. Дескать, русские комендоры плохо стреляли, и эти знатоки исследуют самые разнообразные факторы влияющие на русскую стрельбу. Но задумайтесь: ведь и на японские корабли точно так же влияли крены кораблей от морских волн, и отдача стрельбы их собственных орудий как и на русских! Почему же вы на японские корабли внимания не обращаете? По мнению инженера Comte, фактор рассеивания снарядов из-за качки в несколько раз больше, чем при полигонной стрельбе орудия с неподвижного жестко закрепленного основания. Но ведь это было справедливо и для японцев!
юнга: Инженер Comte утверждает, что комендоры наводчики легко могут уследить за целью на качающемся горизонте, и точность стрельбы от фактора качки (в его первом постинге) нисколько не должна страдать. Но учтите, что на качку от волн накладывается еще и фактор стрельбы собственных орудий. То есть, представьте себе, что комендор орудия среднего калибра маховиком вертикальной наводки поднял свое орудие на нужный угол вертикального наведения, и напряженно вглядываясь в прицел, ждет, когда на качке линия горизонта станет строго горизонтальной. По мнению Comte, при этом наводчик обязан сделать выстрел именно в этот момент, а поскольку чувства человека запаздывают, то значит он должен нажимать на спуск с некоторым УПРЕЖДЕНИЕМ, перед тем, как линия горизонта станет строго горизонтальной. Однако, Comte не учитывает фактор стрельбы собственных крупнокалиберных орудий. Это значит, что когда комендор среднего калибра уже приготовился стрелять, вдруг раньше его произвел выстрел наводчик орудия главного калибра, корабль сразу получает ускорение нарастания крена, и среднекалиберное орудие обязательно даст промах с большим разбросом. Уважаемый Comte утверждал, что любой комендор, за исключением медлительных эстонцев, легко мог уследить за линией горизонта и дать выстрел с надлежащим упреждением. Но представьте себе, хотя вы и гениальный наводчик, и тщательно предположили время прохода корабля через ровный киль, но тут вмешалась посторонняя сила – отдача орудий другой башни главного калибра, и весь ваш расчет сбила насмарку. Это примерно подобно тому, как вы пишете письмо, а кто-то посторонний вдруг дергает вас за руку – что у вас получится? Смог бы инженер Comte точно стрелять, если бы постоянно его трясли и дергали, несмотря на то, что он явно не эстонец? Кроме того. Как вам известно, в те времена в каждой башне орудий главного калибра было по два орудия, каждое в своей люльке, и у обоих из них был свой мотор вертикального наведения, и свой наводчик. Центральной стрельбы во времена русско-японской войны вроде не существовало – все орудия вели беглый огонь не залпами, а по способности, нисколько не согласовывая свою стрельбу друг с другом. А это значит, что если не было прибора замыкающего цепь стрельбы одновременно, то правый и левый наводчики в одной башне должны были стрелять не залпом – а каждый по своему разумению. И ясное дело, что один из них, хотя бы на долю секунды должен был бы делать выстрел раньше другого. А от этого второй наводчик неизбежно получал бы хотя бы малейший толчок от сотрясения отдачи, и еще больше задерживал бы свой выстрел – еще на десятые доли секунды. Но ведь от такой задержки отдача от орудия главного калибра неизбежно накреняла бы корабль хотя бы на десятые доли градуса, а значит второй снаряд этой же башни летел бы уже на несколько кабельтовых мимо цели. То есть стрельба из двух орудий одновременно каждой башней в принципе была невозможна! Я знаю уверенно, что среди вас найдутся дураки, которые тут же скажут, что дескать именно так и было – по их идиотскому мнению из двухорудийной башни всегда стреляли только одним стволо
юнга: Но как-нибудь в одной из следующих работ я буду доказывать, что в Цусиме стреляли обязательно одновременно двумя стволами башни и при этом не было никакого разброса – видимо потому, что стоял замыкатель строго одновременного выстрела обоими стволами. И если вы помните, то по сообщению Костенко, (которое до сих пор никто не удосужился опровергнуть) попадания некоторых японских двенадцатидюймовых снарядов ясно ГРУППИРОВАЛИСЬ ПАРАМИ, то есть несомненно были выпущены из одной башни (в случаях когда второй ствол у японцев не был разбит), что явно доказывает, что залп из обоих стволов был строго одновременный – с задержкой не более одной трехмиллионной доли секунды. И вряд ли можно сомневаться, что весь этот путь длинной в шесть километров оба японских снаряда пролетали парой на расстоянии не более трех метров друг от друга, и точно так же рядышком ударяли в борт русского корабля. Я знаю, что вы тут же вспомните, что японцы через три десятка лет создали специальный замедлитель для разнесения по времени стрельбы стволов из одной башни, но всю глупость этого в данной статье я вам объяснять не собираюсь. Но в любом случае, всем знатокам военной истории было бы полезно точно знать: а каким именно образом была организована корабельная стрельба на морской качке и с учетом фактора отдачи собственных орудий? Стреляли ли оба орудия в башне одновременно или раздельно? За сколько десятых долей секунды наводчик обязан был нажать на спуск для упреждения прохода линии горизонта? Как наводчик орудия среднего калибра мог парировать влияние отдачи орудий главного калибра? Как осуществлялось рассмотрение крена разной величины? Ведь крен корабля на качке вовсе не равномерный – одни волны выше, другие – ниже, от одни крен корабля складывается в фазе, с другими – в противофазе, к крену от одних волн прибавляется крен от отдачи собственных орудий, а к из крена других волн – крен отдачи от орудий наоборот вычитается… Как все это учитывалось? Наверное существовала какая-то методика? Или нет? Конечно, при условии наличия на каждом большом корабле специального прибора замыкающего цепь стрельбы строго в момент прохода корабля положения ровный киль ни одного из этих факторов учитывать не было никакой необходимости – тогда каждый наводчик мог стрелять как ему вздумается – не обращая ни малейшего внимания ни на крен, ни на момент выстрела другой башни ГК, ни на фазу или противофазу волны, ни на остальную ерунду, кроме правильного выставления угла вертикальной наводки. Мне безумно нравится фраза уважаемого ADD: «Надеюсь, легенда о глазастых обладающих нечеловеческой реакцией артиллеристах , наблюдающих за линией горизонта в прицел , и нажимающих кнопочку в нужный момент, будет наконец похоронена?»
юнга: Итак, если на кораблях всего мира не было никакого прибора нивелирующего влияние качки на стрельбу, то тогда абсолютно во всех флотах должны были существовать специальные методики – руководства для стрельбы наводчиков орудий при качке. И этих документов должны быть целые миллионы – представьте: сотни тысяч крупных военных кораблей всех флотов мира и всех времен, да еще на каждом корабле десятки орудий, и миллионы наводчиков, которые сменяли друг-друга за двадцатилетний срок существования каждого корабля. Но хотя бы кто-нибудь из знатоков военно-морской истории хотя бы когда-нибудь видел пусть краткое упоминание о таком документе, регламентирующем стрельбу на качке? Вот, возьмем к примеру дискуссию между участниками форума Евгением Поломошным и Алекс, которые дотошно обсуждают все тонкости стрельбы русских и японских кораблей в ту войну. Людей как будто совсем не интересует, что качка влияла на точность стрельбы Алекс Дошел до дальномеров. Вот что могу сказать точно там все не так. 3-футового дальномера не существовало в природе. Был 4-футовый для крупных кораблей и 2,5-футовый для миноносцев и торпедных канонерских лодок. Так что на русских кораблях стояли 4-футовые (марку могу уточнить, но точно такие же как на джапах). Но насколько мне помниться было их очень мало, максимум по одному на корабль. Замечание автора этой работы: обратите внимание, что на количество и качество дальномеров все знатоки обращают очень много внимания, а вот на то, что качка кораблей должна была чуть не полностью уничтожать точность стрельбы – об этом никто не задумывается. Вы только попробуете понять смысл использования дальномеров. Вам кажется, что он нужен для определения дистанции до цели. Да это так, Но тогда задумайтесь над вопросом: а зачем вообще нужно измерять дистанцию, если рассеивание от качки было бы так велико, что полностью уничтожало всю точность стрельбы? Насколько я Вам показал, то если угол крена от качки был предположим 3 градуса, и к нему мог прибавляться в добавку еще и угол крена от стрельбы собственных орудий 2-3 градуса, то суммарный угол отклонения орудия при стрельбе мог достигать 5°-6°, и значит например в сражениях японо-китайской войны, испано-американских морских боев, а так же Цусимского сражения снаряды могли лететь на дистанцию В ДВА РАЗА БОЛЬШЕЙ, чем нужно – то есть вместо 30 каб – падали бы где-нибудь на 60 каб. Спрашивается тогда: а зачем бы на судах вообще нужны какие-либо устройства для измерения дальности: дальномеры Бара и Струда, или микрометры Люжоля-Мякишева – не правильнее ли было не тратить деньги на эти очень дорогие устройства и стрелять просто по глазомерной оценке дистанции, поскольку качка корабля все равно полностью уничтожала точность стрельбы? Но обратите внимание, что все участники форума с пристальным вниманием изучают вопрос о количестве дальномерных устройств – значит точность стрельбы была не так уж плоха, и определять дистанцию на глаз – видимо было недопустимо. Следовательно, раскачивание кораблей не имело большого значения на точность их стрельбы.
юнга: Вот еще выдержки из их дискуссии: «Угломер Мякишева-Логранжа прилично мерил дистанции кабельтовых до 30, если не верите можете посмотреть шкалу барабана расстояний. Так что для русско-японской они были вполне на уровне. И если вы говорите о дальномерных станциях, то на ней угломер крепился к тумбе, что уменьшало ошибки в определении величины угла. Евгений: >Но насколько мне помниться было их очень мало, максимум по одному на корабль. - Цесаревиче и Аскольде – 2 шт., на остальных броненосцах – по одному Самое главное, что если бы не было такого прибора, который устранял бы воздействие качки на корабль, то тогда должны были существовать множество методик и различных ухищрений для нейтрализации этого недостатка. Но никто из вас ничего об этом не слышал. Не странно ли это? В предыдущем постинге я уже упоминал, что время задержки зрительной реакции в среднем 0,2 секунды. И никто из читателей не заметил некоей особенности. А дело в том, что скорость нервных процессов у всех людей разная. То есть – одни люди реагируют быстрее, а другие – медленнее. Если самые «быстрые» делают отметку через 0,15 сек, то медленно реагирующие – через 0,255 с – в 1,7 раза медленнее. Ясное дело, можно предположить, что первые на качке будут стрелять точнее вторых. И значит, если бы адмиралы были умными, то они стали бы создавать методики, чтобы отбирать в комендоры людей с очень острым зрением и наиболее быстрой реакцией, а не просто каких попало. Было ли такое во всех флотах мира или нет? Тут все сразу вспоминают, что у японцев наиболее метких комендоров переводили с мелких кораблей на крупные, и ставили к орудиям возможно большего калибра, а у России якобы такого не было по мнению баталера Новикова. Но что об этом пишут наши адмиралы? И вообще, была ли Россия глупее всех? То есть, если такое правило существовало в немецком, французском, итальянском, американском и английском флоте – то неужели хуже России никого не было? Почему же российские адмиралы просто не скопировали обычного правила заведенного во всех флотах мира?
юнга: И тут никто из вас конечно не заметит никакого подвоха. Ведь Новиков-Прибой написал только о том, что из наводчиков якобы отбирали лучших. А я пишу о том, что вообще в любые наводчики медицинская комиссия сразу должна была отбирать людей с наиболее быстрой реакцией, а других – более медлительных – отправлять в кочегары или подносчики снарядов. Но в действительности такого специального отбора не было – хотя бы с помощью падающей линейки и секундомера, чтобы померить сколько сантиметров пролетело, пока человек среагировал. Мне как то знакомый ронял линейку, так оказалось, что у меня дико замедленная реакция… И даже такой простейшей пробы не было, а в артиллеристы-наводчики попадали самые разные люди – криворукие и кривоглазые, причем на всех флотах мира! Вот мой друг напомнил мне, что немецкий броненосный крейсер «Шарнгхорст» по стрельбе был призовым кораблем немецкого флота, и поэтому он и «Гнейзенау» выиграли бой при Коронеле. Но кто такой этот «Шарнгхорст» - может быть это самый большой и лучший дредноут кайзеровского флота, вооруженный двенадцатидюймовыми орудиями? Тут все знатоки сразу поправят меня, дескать: «Шарнгхорст» - это по классу броненосный крейсер. Вот именно, что по водоизмещению – это всего лишь заурядный крейсер. И если бы в немецком флоте существовало правило отбора самых лучших артиллеристов на самые главные – самые большие корабли флота, то немецких адмиралов следовало бы изгнать со службы за то, что они тут же не перевели лучших наводчиков с «Шарнгхорста» на дредноуты типа «Кайзер». Кроме того, Алекс и Евгений в своей дискуссии упоминают о различных инструкциях для корабельной стрельбы: инструкции Мякишева (вероятно в определении дистанций), инструкции для стрельбы первой тихоокеанской эскадры, ПАС1 и ПАС2 – правила артиллерийской стрельбы. Но ни одним словом уважаемые знатоки не интересуются: а каким образом был организован процесс стрельбы при качке кораблей? То есть, никто из знатоков не интересуется вопросом: а как можно было делать выстрел с упреждением подхода палубы к линии горизонта, если качка была неравномерной – то больше, то меньше, то внезапно производились выстрелы из главных орудий. Так же читатели не задумываются о том, как организовывалась стрельбы из двух орудий одной башни – одновременно или раздельно? Было ли это одинаково у русских и японцев – или по разному? Зато вопрос о том, стреляли орудия группой или плутонгом интересует участников дискуссии гораздо больше, чем влияние качки.
юнга: Вот один из участников форума высказал мнение об особенностях стрельбы на море: «После команды «выстрел» наводчик производит выстрел не сразу. Дело в том что на море редко бывает абсолютный штиль, но даже если на палубе качка совсем не ощущается, посмотрев в прицел увидишь то небо, то море. Наводчику необходимо поймать момент, когда ствол идет снизу вверх и когда он примет строго горизонтальное положение - произвести выстрел. В противном случае снаряд врежется в море рядом с кораблем, либо уйдет в небо и может даже брякнуться на свой же корабль.» То есть автор этого высказывания утверждает, что существует какая-то методика для стрельбы при качке корабля. Но никаких ссылок и точных цитат он не приводит, и можно усомниться в правильности его предположений, поскольку если ствол орудия например главного калибра идет снизу вверх, да еще при выстреле корабль получает толчок от отдачи тоже с моментом вращения тоже направленным на то чтобы задирать ствол орудия вверх, то выходит для большей точности было бы выгоднее стрелять как раз совсем наоборот – производить выстрел в момент когда ствол орудия ГК идет сверху - вниз. Я так предполагаю, что тот автор просто содрал правило стрельбы из легкого стрелкового оружия, например из автомата Калашникова. Потому, что там если искать цель ведя ствол снизу-вверх, то получается все очень удобно – сначала мы увидим мушку а потом цель. А если делать все наоборот – то есть прицеливаться опуская ствол автомата сверху вниз, то сначала дуло ствола будет закрывать от нас мишень, и мы увидим ее вполне внезапно, что очень плохо для точного и быстрого прицеливания. Но видимо тот автор не понимает различия между морской пушкой и автоматом Калашникова, потому, что у пушки прицел вынесен вбок от ствола орудия, и поэтому никакого закрытия мишени для наводчика дулом орудия в принципе быть не может. И вероятно наводка морских орудий должна бы осуществляться сверху вниз. Попробую описать чуть поподробнее. Дело в том, что орудия на корабле всегда находятся на несколько метров выше ватерлинии, и следовательно выше ЦТ корабля. Поэтому, когда снаряд начинает двигаться в стволе, то возникает сила отдачи, действующая на корабль. И эта сила создает вращающий момент, который всегда направлен так, чтобы приподнимать стволы орудий чуть вверх. Однако при качке корабля в это же время всегда присутствует момент накреняющий корабль в ту или другую сторону. Но если корабль кренится так, что стволы орудий идут вверх, то тогда оба вращающих момента будут складываться, и скорость накренения корабля несколько возрастет, а от этого увеличится рассеивание снарядов при стрельбе, хотя бы из двух орудий двухорудийной башни. А если делать выстрел в момент когда стволы орудий опускаются вниз, то вращающий момент от отдачи выстрела будет направлен противоположно моменту от качки – следовательно, они будут взаимно вычитаться друг из друга, и почти самоуничтожаться (поскольку крен от качки может быть 2-3 градуса, и крен от выстрела башни главного калибра тоже этого порядка 2-3 градуса, то величины этих кренящих моментов приблизительно равны. В результате такого взаимного самоуничтожения кренящих моментов рассеивание снарядов при залповом выстреле могло бы уменьшиться. Вопрос в том: применяли моряки прошлого этот способ или нет?
юнга: ОПЯТЬ ЭТНо читатели должны понимать, что в этом вопросе нам не нужны догадки и предположения дилетантов, а нам нужно точное знание. Для чего следовало бы просто открыть существовавшую в то время методику стрельбы и прочитать ее на нужной странице. Это сделать легко и просто. Однако, мало кто из людей интересующихся военной историей живет в наших столицах: Москве и Петербурге, обладающих большими библиотеками с архивными военно-техническими книгами, и поэтому очень многим читателям просто недоступно найти подобные методики в открытом доступе. Поэтому этот крайне важный вопрос: а как именно, с какими особенностями корабли вели стрельбу при качке должен быть освещен в военно-технической литературе. Эта тема должна быть подробно исследована и описана в книгах военно-морских историков. На этом форуме как всем известно, присутствуют немало военно-морских историков. И в частности один из них – уважаемый Евгений Поломошный пишет книгу о истинном состоянии артиллерии в русско-японскую войну. Интересно, напишет ли он что-нибудь о приемах позволяющих артиллеристам в то время уменьшать ошибки при стрельбе на качке? Вполне возможно, что уважаемый Евгений П. в своей книге не затронет этой темы. Но тогда может быть любителям истории стоит поискать сведения о приемах стрельбы на качке в трудах других наших лучших военных историков? Например: у уважаемого Мельникова, Сулиги, или Кофмана, Чорновила, Арбузова или Амирханова, Больных или Титушкина, Крестьянинова и Молодцова, Афонина или Бережных, Еремеева или Балакина. У кого из них есть хоть какое-то упоминание об особенностях такой стрельбы? Ведь несомненно что все эти авторы ходят в архивы, ищут там всякие данные, то, что недоступно рядовым читателям. Вот и спрашивайте вопросы по этой теме у наших лучший писателей на военно-морские темы. А может быть вам стоит поискать это в трудах российских артиллеристов начала двадцатого века? Например у Мякишева и Колтовского, Кладо и Гончарова, в конце концов хоть что-нибудь о стрельбе на качке должно быть у академика корабельной науки А.Н. Крылова, создавшего теорию баллистики и артиллерийской стрельбы? Но если российских исследователей нисколько не волнует вопрос о стрельбе на качке, то может быть хотя бы великие зарубежные историки и просто участники событий хоть одним словечком упоминали о них? Это например: знаменитые историки, которых уважает весь мир: Вильсон и Корбетт, Кемпбел или Моррисон. Вы скажете, что ничего подобного в книгах этих авторов нет. А может так быть, чтобы все они не знали, что корабли на море во время стрельбы испытывают качку, и поэтому эти авторы не интересовались этим вопросом? То есть явно видно, что вопрос рассеивания снарядов при накренениях корабля никого не интересует. А может это и правильно, потому, что на всех кораблях стоял прибор устранения влияния качки на стрельбу? ОТ ФОРУМ ДАЕТ СБОЙ.Пришлось заново начинать тему.
юнга: Большинство знатоков военной истории сейчас пришло к мнению, что русская эскадра в Цусиме добилась всего 1,5% попадания. Этот результат получился от того, что все они основываются на данных о количестве попаданий взятых у идиота Кемпбелла. И только я один считаю, что та цифра глубоко ошибочна, потому, что занижена в несколько раз. Дело в том, что по моим предположениям, из-за некоторых физико-технических факторов русские снаряды, подлетая к цели не имели реальной пробивной силы, как это им было положено по баллистическим данным, и ударяясь в броню они зачастую просто отскакивали от нее назад, не причиняя заметного вреда. Другие русские снаряды, падая под небольшими углами на палубы японских кораблей просто рикошетировали от них и улетали дальше в море. Третий род снарядов даже попадая в японские корабли по большей части не взрывался. И то что японцы отметили только несколько попаданий и взрывов в свои корабли – любители истории должны знать, что это лишь малая доля от всего числа попавших в них снарядов. Большая часть русских попаданий была недейственной, и японцы их попросту не отметили. И сразу липовые знатоки могут дать критические замечания: что мол если снаряд не принес вреда, так значит и правильно, что он не засчитывается как попадание. Наверное мне долго придется бороться с этой глупостью. Дело в том, что обязанность артиллериста точно послать снаряд в цель, так, чтобы он коснулся ее. А дело инженера конструктора – создателя взрывателя такое, чтобы его снаряд при всяких условиях, когда этот боеприпас касается вражеского корабля – чтобы он наносил максимально возможный вред, а не улетал бы без всякого следа в море. И если русский снаряд сбил например стойку леера, и улетел через другой борт в море, в то время как такой же японский снаряд при таком попадании взорвется, и убьет немало русских моряков, то вина в том, что русский снаряд, коснувшийся японского корабля безвредно для него улетел в море лежит вовсе не на русском моряке-артиллеристе сражавшемся в Цусиме, а на том инженере-конструкторе, создавшим неэффективный взрыватель, который сидел в теплом кабинете. Однако, при подсчете вреда на японских кораблях, любители истории как правило не учитывают этого обстоятельства. То есть, они ошибочно считают число повреждений на японских кораблях равным числу попавших в них российских снарядов. И если бы люди были умны, то они должны понять, что поскольку количество русских снарядов попавших в цель было больше, чем это насчитал Кемпбелл, то значит и процент попаданий русских тоже выше чем считают горе-знатоки. И тут сразу возникает вопрос: а во сколько же раз? То есть, каков был истинный процент попаданий, и узнав его, можно вычислить число недейственных попаданий и следовательно количественно установить вину конструктора - создателя того взрывателя в разгроме российского флота в русско-японской войне.
юнга: Но для этого надо узнать истинное число русских попаданий в японские корабли. А как это сделать? Я могу предложить два варианта такого расчета, и думаю, что различающихся способов может быть еще несколько. Второй из этих способов состоит в том, чтобы зная площадь эллипса рассеивания русских снарядов, и накладывая эллипс на схему японского броненосца можно легко рассчитать процент попаданий в него. Однако, для такого расчета нужны исходные данные по размеру эллипса рассеивания при стрельбе реального русского корабля на морском волнении, а не полигонные данные. Но где их взять? Уважаемый Comte пишет, что якобы такие данные всем известны кроме автора: «…разброс снарядов был в разы больше полигонных значений для того же самого орудия. Вы ничего про это не читали?» Представьте, что за всю жизнь я ни разу не читал об этом и не видел точных данных соотношения эллипсов рассевания полигонных условий и реальной стрельбы на море! Но может уважаемый Comte это знает? Нет, явно что нет! Ни в одной книге, ни в одном справочнике никогда не упоминалась величина рассеивания падений снарядов во времена до начала русско-японской войны. Почему это такая бедность – неужели у тысяч военных историков не имелось документального материала? Но ведь такие данные можно было бы взять из любых источников по учебным стрельбам. Как всем известно, каждый год все без исключения корабли всех флотов в мире проводят учебные стрельбы, причем большинство из них вовсе не один раз в год, а несколько. Теперь представьте себе огромное количество флотов разных стран мира, откуда можно было бы взять данные для книги: русский, французский, итальянский, немецкий, английский и аргентинский, греческий и чилийский, американский и турецкий, японский и шведский, испанский и португальский – огромное количество флотов: выбирай документы о рассеивании при учебных стрельбах откуда кому нравится - МИЛЛИОНЫ ДАННЫХ! А на самом деле в открытом доступе нет ни одного самого плохонького документика. По странным причинам ничего этого в библиотеках мы не имеем. Почему же тогда уважаемый Comte с таким напором спрашивает, как будто о всем известных данных: «…разброс снарядов был в разы больше полигонных значений для того же самого орудия…». Да просто потому, что он блефует. Пытается за счет экспрессии высказывания создать у читателей уверенность, будто он и все остальные знают точную цифру рассеивания снарядов при реальной стрельбе на море. А на самом деле – это ложное мнение. Никто из вас про это ничего не знает! Поэтому дорогие читатели: вы бы поспрашивали уважаемого Comte – знает ли он величину рассеивания снарядов при качке, или просто блефует и делает вид что в рукаве у него целых четыре туза, и эти данные ему якобы известны. Да читатели должны бы ноги целовать Comte, лишь бы он выложил сведения о величине рассеивания снарядов в морских условиях, потому, что пользуясь такими данными можно рассчитать много чего интересного! Но уверяю Вас, что Comte на все эти вопросы будет молчать как рыба. А почему?
юнга: Итак, знатокам истории документально неизвестно какое рассеивание получали снаряды, выстреливаемые с качающихся кораблей. Но если это рассеивание было в разы больше, чем у пушек, стреляющих с неподвижного основания, то, разумеется, процент попаданий во вражеские корабли в бою уменьшался бы во многом еще и от этого фактора, не говоря об остальных. И поэтому огромное количество снарядов падало бы просто в море, без всякой пользы. Поэтому желательно было бы иметь на всех кораблях прибор, уменьшающий влияние качки на рассеивание снарядов. И ответственным лицам не стоило бы скупиться на отпуске денежных средств и времени на создание такого прибора или устройства. Могу напомнить вам, что по данным Макарова торпеда в те времена стоила порядка 3000 рублей, а двенадцатидюймовый снаряд – 1000 рублей. Я так думаю, что он имел в виду не один только снаряд, а полный комплект выстрела – то есть снаряд вместе с пороховым зарядом и капсюлями к нему. Но все равно – расход на один выстрел – тысяча рублей. А как вы наверное знаете, то обычная деревенская корова в те времена стоила около 3 рублей. Это значит, что один выстрел из двенадцатидюймового орудия стоил примерно 300 коров, как бы выброшенных вместе с ним в море. Да, дороговато обходилась бесприцельная стрельба! А если учесть, что на каждом броненосце было по четыре двенадцатидюймовых орудия, и боекомплект на каждое – по 63 выстрела, то значит, один только броненосец мог бесприцельно выбросить в море одним только главным калибром - около 80 ТЫСЯЧ КОРОВ, или другого ценного народного имущества на ту же сумму! А сколько броненосцев имелось в российском флоте, считая не одну Тихоокеанскую эскадру, но и Балтийский и Черноморский флот вместе взятые? Так вот, не стоял ли перед адмиралами постоянно вопрос о создании такого прибора, чтобы снаряды хотя бы от качки не падали бесцельно в море. И что дороже – создать один прибор, или выбрасывать огромное количество средств впустую? Тут же все знатоки начнут вопить об огромных научных трудностях создания такого прибора в те времена. Но тогда я могу напомнить, что еще за двести лет до тех событий во всем мире встал вопрос об увеличении точности определения положения судов в открытом океане, для чего требовалось создание принципиально нового, неизвестного в то время науке прибора. И английский парламент издал постановление о всеобщем государственном конкурсе на его создание. «В 1714 г Британский Парламент, в связи с большими потерями кораблей, связанными с неправильным определением местоположения судов, объявил приз для всех желающих в 20 000 фунтов, что сегодня соответствует 2 млн долларов США, за создание устройства, способного определять долготу в любой точке земли с точностью в полградуса, что равняется 30 минутам географической долготы». И такой прибор – ныне всем известный хронометр в скором времени был создан. Одним из многих, пытавшихся завоевать приз Британского Парламента был Джон Харрисон. К 1727 году им были созданы первые часы хронометр, которые он потом непрерывно совершенствовал, пока наконец получил обещанный приз.
юнга: Кроме того, могу напомнить, что в «1795 году Breguet изобрел Турбийон (tourbillon – почему-то две буквы «лл» вместо русского перевода турбИЙон). Этот Турбийон считается величайшим изобретением в часовой промышленности и является наиболее сложным в исполнении устройством даже сейчас. Турбийон позволяет компенсировать влияние гравитации на точность хода часов». Эта фраза взята мною с сайта о часах из статьи «Хронология развития часового дела» http://www.watch.ru/library.shtml?id=734 Хронометр - это был очень сложный для своего времени прибор. Но встает вопрос: а если задача повышения точности стрельбы на качке так же важна для государства, потому, что в случае сражений многие его корабли погибнут из-за неточной стрельбы, в результате чего возможен проигрыш ближайшей войны. То не следовало ли государству поступить точно так, так, как Английский парламент: издать тайное постановление о секретном конкурсе на создание прибора позволяющего очень точно стрелять на качке? Хотя знатоки могут рассказывать об огромных научно-технических трудностях вроде «резонансных частот», но неужели ученые конца девятнадцатого и начала двадцатого века были глупее, чем техник восемнадцатого века, создавший передовой для своего времени прибор – хронометр? Ведь тогда тоже стояли огромные для своего времени трудности, но их смогли преодолеть, причем не научное объединение из нескольких десятков человек от Британской академии наук, а сложнейший прибор создал в сущности кустарь-одиночка. Так неужели сто пятьдесят - двести лет спустя после него, столь же важный для государства прибор не смогли бы создать ученые и техники обладая самым современным на тот момент электротехническим производством к началу 1900-х годов? Тут же инженер Comte стал утверждать, что слишком велики якобы научные трудности изобретения устройства такого для нивелирования качки, и наши ученые по его мнению не смогли бы догадаться как их преодолеть. Но давайте рассмотрим этот вопрос поподробнее. Значит, это устройство для нивелирования влияния качки на стрельбу орудий можно было изготовить в виде двух принципиально отличающихся способов: в виде обыкновенного отвеса, и в виде небольшого гироскопического прибора, чтобы каждое такое устройство замыкало бы цепь стрельбы строго в положении корабля на ровный киль. Инженер Comte выдвинул свое главное возражение – якобы на такое устройство действуют «резонансные частоты» которые будут раскачивать основной рабочий орган, и от этого уничтожат всякую точность такого устройства. Но тут надо сказать, что хотя раскачивание маятника - отвеса очень характерно для него, но в отношении гироскопического устройства – такое предположение было бы полной глупостью. На него не действуют никакие «резонансные частоты». И для того, чтобы применить простейший гироскоп – не требовалось никакого особого ума – примерно в те же времена на торпедах устанавливался простейший гироскоп для удержания их курса – «прибор Обри». Поэтому любой мало-мальски грамотный механик или матрос-гальванер (то есть электрик), запросто мог бы поставить простейший гироскоп не в горизонтальное положение, а вертикальное, для устранения влияния углов крена на качке, и этим создать устройство для многократного увеличения точности стрельбы своего корабля.
юнга: Цитата из брошюры Коршунова и Успенского «Торпеды российского флота» со стр. 28: «… в 1886 г. после того, как бывший чертежник Фиумского завода Людвиг Обри изобрел гироскопический прибор. (Заметьте – не инженер, и не академик, а простой чертежник. И надо полагать, что они придумал не сам гироскоп, а скорее передачу от него на рулевую машинку. Потому, как гироскоп был изобретен за несколько столетий до этого, да и принцип стабилизации вращающихся в полете снарядов в нарезных орудиях тоже давно практиковался.) Используя свойства гироскопа сохранять неизменным свое положение в пространстве, он (Обри) предложил простую, но надежную систему управления торпедой. Она состояла из гироскопа, рулевой машинки и вертикальных рулей. Применение изобретения резко сократило рассеивание торпед по направлению и давало возможность увеличить дальность стрельбы. Гироскопический прибор незамедлительно внедрили в отечественном флоте. В начале октября 1886 г на миноносце №119 доставили торпеду… для установки на ней прибора Обри.» Это было за восемнадцать с половиной лет до Цусимы… К сожалению, всех читателей наверняка собьет с толку обстоятельство, что такой замыкатель должен появится якобы ПОСЛЕ появления прибора Обри на самодвижущихся минах. Но поймите разницу: даже первые примитивные торпеды вполне удовлетворительно ходили прямо на короткие дистанции, и лишь потом начинали постепенно уходить с курса. Это происходит по той причине, что невозможно идеально точно изготовить вертикальные рули торпеды, чтобы они не вызывали хотя бы небольших гидродинамических сил, слегка поворачивающих ее вправо или влево. И с течением времени хода эта ошибка все накапливалась и накапливалась. Но в первые годы после изобретения торпеды Луппиусом и началом ее изготовления Уайтхедом, когда дальности стрельбы были невелики, то для первых торпед даже гироскоп не был нужен – и так хватало точности. В противоположность этому- качка кораблей на море, и их раскачивание от собственных выстрелов существовали ВСЕГДА, и снаряд при качке получал неправильное направление находясь еще в канале ствола орудия. Поэтому, зная о том, что нарезные снаряды вращаются и благодаря этому удерживают свое направление движения, то все моряки-артиллеристы, понимая это – должны были бы задумываться о том, как устранить влияние качки. Например на русском флоте первые нарезные орудия были приняты системы 1867 года. Сразу после того, как на кораблях появились нарезные орудия, и стал применяться электрический ток, то уже можно было использовать прибор нивелирования влияния качки, чтобы с его помощью производить выстрел в строго определенном положении. То есть, проблема создания такого прибора, должна была возникнуть РАНЬШЕ ТОГО, чем возникла необходимость удержания прямого хода торпед с помощью гироскопа. Уважаемый Comte пишет, что якобы: «…А никакого феномена в гиростабилизации в 30-е годы уже не было - появились собственно гировертикали». И разумеется мой уважаемый оппонент нисколько не задумывается: а почему гировертикали появились по его мнению только в 30-е годы, а не гораздо раньше – например в 1886 г, или может даже и раньше – например в 1870 году? Задумайтесь: чего – каких устройств для работы гировертикалей якобы не хватало морским артиллеристам лет за тридцать до 1900 годов?
юнга: Встает вопрос: а нельзя ли было еще в те времена на этом же гироскопическом принципе создать замыкатель для включения цепи тока в момент прохода кораблем положения на ровный киль? Но вероятно, что некоторые знатоки и в первую очередь уважаемый Comte скажут, что первый корабельный гироскопический прибор – гирокомпас, был изобретен только в 1908 году в Германии. И в 1909 г американцем Сперри. Хотя сама идея этого устройства была запатентована еще в 1886 г голландским священником. Но почему так поздно на корабли был поставлен гирокомпас по сравнению с широкоизвестным прибором Обри, если у них обоих фактически один и тот же рабочий орган – вертящийся гироскоп? Не говорит ли это о каких-либо неизвестных знатокам и широкой публике технических сложностях, которые воспрепятствовали и созданию прибора нивелирования влияния качки на стрельбу корабельных орудий? Да! Конечно гирокомпас очень сильно отличается от прибора Обри! Дело в том, что гирокомпас обязан иметь ДВЕ степени свободы, и следовательно и карданов подвес. А прибор Обри – ему хватает всего одной степени свободы, и простейшей конструкции закрепления. Мало того: гироскоп компаса – имеет смещенный центр тяжести, именно поэтому у него имеются некоторые неудобства – его необходимо размещать под палубой – в районе ватерлинии – на одной высоте с центром тяжести корабля. Из-за своего гироскопа со смещенным центром тяжести гирокомпас имеет значительное время для выхода в меридиан после включения. А прибор Обри начинает работать практически мгновенно – сразу после пуска торпеды. И, разумеется, гироскоп у прибора Обри – нормально уравновешенный, то есть его центр тяжести находится строго на поперечной оси вращения (точнее оси поворота) прибора, которая и ведет отсчет угла вредного поворота объекта – будь то торпеда или корабль. А это значит, что создать прибор, нивелирующий влияние качки на точность стрельбы морских орудий было, во много раз проще, легче и раньше на несколько десятилетий, чем гораздо более сложный по конструкции гирокомпас. Мало того – прибор придуманный Обри – чрезвычайно мал. Как вы знаете, диаметр самодвижущихся мин сравнительно невелик: пятнадцать дюймов – 381 мм. Но это наружный диаметр, а внутри корпуса еще меньше. Да в общем можно предполагать, что длинна гироскопа у прибора Обри была скорее всего не более 20 сантиметров. То есть, такой гироскоп можно было спрятать чуть ли не в карман. А потому глупые любители истории могут сколько угодно долго рассматривать чертежи кораблей той эпохи в безнадежных попытках разглядеть на них прибор устраняющий влияние качки на корабельные орудия - его просто не может быть видно из-за слишком мелких размеров!
юнга: А теперь рассмотрим первый вариант устройства. Инженер Comte указал мне на его недостатки – по его мнению такой прибор не будет работать: «Придется, уважаемый, Вам вспомнить курс теоретической механики (у инженеров - 2-й семестр первого курса, как правило) и такое понятие, как МОМЕНТ ИНЕРЦИИ тела. А также прикинуть РЕЗОНАНСНЫЕ ЧАСТОТЫ взаимных колебаний системы "корабль-маятник". И правда. Каждый из вас легко может представить себе простейший маятник. Если вы возьмете в руку любой подвес с грузиком на конце, и начнете водить свою руку из стороны в сторону, то этот подвес тут же станет раскачиваться и при этом, разумеется, будет сильно отклоняться от положения равновесия. В принципе в реальности все именно так и происходит. Кренометр находится в рулевой рубке на ходовом мостике любого корабля, а сам ходовой мостик – располагается на высоте порядка десяти метров над уровнем ватерлинии- то есть примерно в десяти метрах от центра тяжести корабля. И если объект качается с углом крена допустим 45°, то значит отклонение кренометра в сторону от положения равновесия при нахождении его на ровный киль – около 10 метров. А если учесть размах из положения максимального крена право на борт, в положение максимума лево на борт, то такой размах имеет протяженность 20 метров. И кренометр, расположенный на этом мостике тоже будет раскачиваться на двадцать метров. В этом все вы сразу увидите неправильность предложения автора о возможности применения кренометра для создания на его основе прибора для нивелирования качки на стрельбу корабельных орудий. Ну, на самом деле никакого резонанса тут конечно нет – это обыкновенные вынужденные колебания, когда корабль раскачивается, и заставляет раскачиваться и отвес примитивного кренометра. Я потом – немножко ниже вам объясню, чего принципиально не понимает инженер Comte, да и похоже никто из читателей. А сейчас остановлюсь еще на одной реплике уважаемого Comte: На мой вопрос: «…а как же тогда измеряют крен каждого торгового судна на качке (если кренометр якобы врет)?» Ответ ув. Comte: «… Приблизительно измеряют. Торговое судно на качке не должно вести артиллерийский огонь на средние и дальние дистанции, +- 2-3 градуса для него не критично.» Казалось бы мы должны поверить этому и сделать вывод, что кренометр с электроконтактами в принципе невозможно применять для улучшения точности стрельбы боевых кораблей. Но не спешите соглашаться с инженером Comte.
юнга: Итак, ув. Comte сообщил нам, что по его мнению обыкновенный кренометр дает показания с ошибкой 2°-3°. И все читатели благополучно проглотили эту цифру нисколько не задумываясь. На первый взгляд она сразу же рубит идею прибора нивелирования качки, потому, что если крен на волнении как сообщил адмирал Макаров 3°, и ошибка определения этого угла тоже 3°, то спрашивается: на фига вообще нужен такой прибор, который дает погрешность фактически в сто процентов? Причем поскольку отклонение кренометра может быть как вправо от вертикали так и влево, то значит в одних случаях эта ошибка будет прибавляться и давать 6°крена при истинном угле 3°, а в других случаях 3-3 = 0° крена, при истинном опять же 3. После такой реплики Comte всем сразу стало явно видно, что такой прибор нам не нужен! Однако, у автора возникает чувство – а не пытается ли обмануть нас уважаемый Comte? То есть, не создает ли он у нас – у читателей ложного впечатления о величине погрешности? Хотя я зря написал слово «Нас», потому, как меня ему обмануть не удастся, а только ввести в заблуждение он может только ВАС. Если не вдумываться в смысл такого сопоставления, то можно подумать, будто Comte намекает нам, что обычный морской кренометр имеет стопроцентную погрешность в определении динамического крена. И пусть Comte сразу же поправится, и скажет что не обязательно сто процентов, но порядок этой цифры приблизительно таков. Но правда ли это? Пусть при малых углах наклона точная цифра угла динамического крена на судне никого не волнует. Но как вы помните, то броненосец «Роял Соверин» испытывал боровую качку порядка сорока градусов на борт. И если бы его примитивный кренометр при этом давал погрешность в сто процентов – то есть аж в два раза увеличивал фиктивный угол крена на размахе кренометра в крайнем положении до дикой цифры 80° вместо реальных 40°, тогда кому такой кренометр нужен? И обратите внимание, с какой серьезностью пишет в своих записках неизвестный нам британский офицер с этого корабля, о точной величине крена: «… Представьте себе наши ощущение, когда мы увидели, что даже в умеренную непогоду размахи качки достигали 42 градуса на сторону…». Обратите внимание, что этот офицер со всей серьезностью отмечает крен вплоть до считанных единиц – 42°, а например не 30°-50°. Это значит, что даже при сорокоградусном отклонении тот офицер ВЕРИЛ показаниям своего кренометра. И явно видно, что вот при таком угле крена ошибка и была не более 2°-3°. Вы скажете – а как же это может быть? Да просто потому, что в крайнем положении крена, каждый корабль как бы замирает на секунду, и при этом стрелка кренометра успевает занять почти строго вертикальное положение, и поэтому погрешности заметной нет! Даже при очень диких углах динамического крена свыше сорока градусов. И хотя мы можем принять на веру сообщение Comte, что при этих сорока градусах погрешность обычного кренометра составляет 2-3, возможно 4 градуса, но если вы задумаетесь об этом, то получите любопытный результат.
юнга: Явно видно, что даже взяв погрешность кренометра в 4°, в те моменты когда крен корабля достигал 40° и более градусов, мы признаем, что погрешность показаний примитивного кренометра равна 10%, в противоположность тому, что если бы мы взяли за исходную цифру угла крена 3°, то получили бы дикую ошибочность показаний кренометра в 100% и более процентов! А реальная погрешность прибора 10% - хотя и говорит о его не слишком высокой точности, но потом приведет нас к интересным выводам. Таким образом, явно, что уважаемый Comte сообщил нам погрешность кренометра для кренов где-то порядка 40 градусов. Но ведь такие броски судна у нормальных кораблей возникают только при жутких погодных условиях типа урагана! (не имейте ввиду «Роял Соверин» - это ненормальное судно, как считали его офицеры). Адмиралы по мере возможности все-таки стараются вести морские бои в более-менее нормальных погодных условиях. К сожалению никто из них ни разу не упомянул – какова была величина угла крена от качки у кораблей обоих сторон в сражениях уШаньтунга, или при Цусиме, или при Коронеле, у Фолклендов, на Доггер-банке, или в Ютландском бою? Об этом нам не написали ни Витгефт, ни Рожественский, ни Иессен, ни Того, ни Камимура, ни адмирал Шеер, ни Фишер, ни Георг Хазе, ни адмирал граф Шпее, ни Эссен, ни Джеллико. Почему никого из них нисколько не волновал крен их кораблей во время сражения? Единственное упоминание о величине крена от качки мы можем найти у одного только адмирала Макарова – по его мнению это примерно 3°. Казалось бы – мы должны поверить этой цифре. Но если вдуматься, то тут сразу возникает затруднение. Дело в том, что волновая качка на самом деле явление не равномерное. И если период собственных колебаний судна выдерживается все время с довольно высокой точностью, но вот амплитуда величины кренов корабля постоянно изменяется по синусоидальному закону. То есть диаграмма амплитуду кренов представляет как бы дорожку сменяющих друг друга широких и узких участков плавно изменяющихся по синусоиде. Все это вы можете хорошо увидеть на рисунке №248 со стр. 335 из книги Хуана Баадера «Разъездные туристские и спортивные катера». Я с удовольствием отсканировал бы этот непритязательный график, но вот поставить на форум пока не умею. Если подскажете как это сделать – то буду ставить много интересных изображений. А пока будете это представлять себе мысленно. Но если кто откроет эту книгу, то учтите, что Хуан Баадер привел пример качки обычного глиссирующего плоскодонного катера, которые раскачиваются гораздо резче, чем крупные морские суда. И максимальные углы крена того катера в том эпизоде составляли 15°. Однако, если быть внимательным, то рассматривая эту диаграмму, можно сделать вывод, что кроме максимальных углов крена на качке существуют и минимальные, которые примерно В ТРИ РАЗА МЕНЬШЕ максимальных, и составляли для данного случая углы 5°. Но поскольку катер нас никоим образом не интересует, а вопрос у нас касается броненосцев и линкоров, в крайнем случае – броненосных крейсеров, то остановимся на угле крена от качки 3°, которые сообщил нам адмирал Макаров. И значит минимальный угол крена в таких случаях – примерно 1°, а средний показатель между 1° и 3° – это разумеется 2°.
юнга: Казалось бы – а зачем нам нужны эти цифры? Но если вы вспомните, то мы сделали предположительный вывод, что погрешность самого примитивного кренометра составляет примерно 10% от величины крена. То есть коэффициент погрешности 0,1, и если вы захотите узнать число, то достаточно умножить градус крена на 0,1 и вы сразу получите величину ошибки. Тут все читатели сразу закричат: да зачем автор показывает нам эти детские расчеты умножения на 0,1 – неужели мы этого сами не понимаем, и что тут может быть интересного? А дело в том, что как сообщил нам уважаемый участник форума и этой темы ADD,в российском флоте считалась достаточной точность наводки в 0,2°. Правда мне неизвестно откуда он взял эту цифру, но все равно она очень любопытна. И вот, если мы попытаемся сравнить необходимую точность наводки 0,2° и то число, которое мы можем получить с помощью примитивного кренометра с электроконтактами, то сразу становится ясным, что их точность вполне сравнима! Вот сравните сами: берем средний угол качки от данных Макарова 2°, и умножая его на 0,1 коэффициент погрешности кренометра по мнению Comte – получаем, что даже такой самый грубый кренометр дает ошибку 0,2°. Это при обычных условиях погоды и качки морских боев – что вполне соответствует нормам точности стрельбы российского флота по данным ADD. И лишь при максимальных углах крена 3° ошибка наводки достигла бы 0,3° -всего в полтора раза больше нормы. Но ведь и многие плохие наводчики без всяких приборов промахивались на большую чем эта величину! А при наличии прибора нивелирования влияния качки им это никак не удалось бы, при условии правильной установки угла вертикального наведения. Существование такого прибора очень сильно облегчило бы жизнь артиллеристам-наводчикам хотя бы крупных орудий – им не пришлось бы напряженно вглядываться в прицел, ловя момент прохода визиром линии горизонта. Чтобы избежать больших ошибок при качке – для этого достаточно было самого примитивного кренометра. Но уважаемый Comte и многие его незримые компаньоны считают, что погрешность примитивного кренометра слишком велика, чтобы применять его в военно-морском деле. Однако – правильно ли понимает Comte и его единомышленники самые начала физики? Если вы посмотрите на формулу ускорения при гармонических колебаниях, то она очень проста и имеет вид: А=-y*w² Где y – это отклонение в данный момент колеблющегося тела от положения равновесия, а w – угловая частота. Не сильно вдумывайтесь в смысл этой формулы, а обратите внимание на такую маленькую деталь: если вы мысленно подставите 0 (ноль ) в переменную отклонения «y», то значит и в результате ускорение в этот момент вы получите тоже 0. Выходит, что ускорение равно нулю при проходе колеблющейся точки положения равновесия. Причем сразу после прохода этого положения ускорение тут же поменяет свой знак – то есть станет отрицательным по отношению к предыдущему моменту. А как вы знаете, любая сила согласно закону Ньютона, это есть масса тела помноженная на его ускорение.
юнга: То есть, в момент прохода колеблющимся маятником положения равновесия боковое ускорение у него и боковая сила абсолютно равны нулю. Конечно, любой маятник с максимальной скоростью проскакивает положение равновесия, но ведь скорость – это вовсе не ускорение! Это значит, что в ту миллионную долю секунды, когда корабль проходит положение строго на ровный киль, то и отклонение кренометра у него – полностью отсутствует с точки зрения науки физики. Проверить это утверждение вы можете буквально через пять секунд самым простейшим способом. Возьмите любую нитку или шнурок, подвесьте к нему какой-нибудь грузик и станьте к зеркалу. А на плоскости зеркала прочертите помадой или еще чем-то быстро стирающимся вертикальную линию посередине плоскости зеркала. Начните водить руку с этим маятником вправо влево, но так чтобы середина размаха оставалась примерно на вертикальной линии помады на зеркале. И вы воочию увидите, что даже при таком несовершенном опыте с точки зрения точности измерения МАЯТНИК ВЫДЕРЖИВАЕТ СТРОГО ВЕРТИКАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В МОМЕНТ ПРОХОДА ТОЧКИ РАВНОВЕСИЯ. Но это вы провели опыт с точностью как у пьяного дворника, когда он сам и его метла совершают синусоидальные гармонические колебания. А если бы применить математически точный прецизионно изготовленный прибор, то его отклонение было бы равно нулю с погрешностью быть может всего тысячные доли миллиметра! Правда читатели могут сказать, что в положениях наибольшего угла наклона корабля при данной качке отклонение маятника должно быть, и выходит что точность его измерений не абсолютна. Но поймите: крайние точки крена корабля для нас совершенно неинтересны – потому, что стрелять в этих положениях из крупнокалиберных орудий – нельзя! Выстрел из них производится строго в положении на ровный киль – когда отклонения маятника НЕТ НИКАКОГО! Но тут читатели могут вспомнить, что автор гораздо ранее утверждал: стрелять в положении на ровный киль человеку-наводчику тоже очень трудно. Потому, что скорость прохода корабля в этом положении максимальна и составляет как минимум от одного градуса в секунду, до четырех градусов в секунду. В отличие от того, что в крайних точках крена корабль как бы замирает на несколько десятых долей секунды. Однако, это справедливо только для человека-наводчика, у которого определенная и не слишком высокая скорость реакции. А для электрического прибора -замыкателя – это практически безразлично, потому, что время прохождения электрического импульса даже для башни отстоящей на сто метров от прибора – составляет ничтожную величину порядка одной трехмиллионной доли секунды, а учитывая, что вся длинна броненосца лишь немногим более ста метров (примерно 120 м, а у некоторых малых броненосцев например типа «Адмирал Ушаков» общая длина менее ста метров длина), то башня главного калибра может находится от рубки на расстоянии менее десяти метров, и следовательно время прохождения электрического импульса от прибора к электрозапалу – порядка одной тридцатимиллионной доли секунды. Поэтому скорость крена корабля нас нисколько не лимитирует, и получается, что и отклонение по дальности до вражеского корабля мы можем дать при стрельбе из пушек главного калибра с дикой точностью одной тидцатимиллионной доли расстояния, то есть с полным безумием – вплоть до сотых долей миллиметра! Что означает, будто мы можем стрелять по нашему выбору в правый или левый глаз адмирала Того.
юнга: Ну, разумеется, что все знатоки тут же напомнят, что у артиллерийских орудий имеется еще и баллистическое рассеивание, которое зависит от множества причин, в частности от неодинаковости весов снарядов и весов пороховых зарядов, а так же от неточностей наводки артиллеристов – неправильности их учета величины изменения дальности и еще множества причин. Если старший артиллерист неточно разглядел курс вражеской эскадры и предположил, что они сближаются под углом 10°, тогда как в действительности строй вражеских кораблей сближался предположим под углом 20°, и от этого получилась неточность определения величины изменения расстояния. Но поймите, что в этой статье меня вовсе не интересуют всякие другие причины неточностей наводки – пусть они ошибаются как хотят, я просто утверждаю, что причину рассеивания снарядов от качки корабля с помощью простейших приборов можно свести к абсолютному нулю. То есть, если броненосец стоит на якоре, и при этом ведет стрельбу по неподвижной точке на берегу – например по береговой батарее, то стрельба его может быть в принципе математически точной – «плюс – минус» миллиметр – значит без всякого влияния качки, но учитывая конечно что останется баллистическое рассеивание – сто-двести метров. Нужен ли был такой прибор для военного флота? Несомненно! Уважаемый Comte выразил просьбу: чтобы я не писал больших и длинных постингов с разъяснениями прописных школьных истин. Поскольку все о чем я пишу легко просто и понятно абсолютно всем. Я бы и не стал делать этого, если бы вы хоть чуть-чуть понимали школьную физику. Вот например примитивнейшая формула: Длинна дуги равна углу поворота умноженному на радиус. Каким образом она может касаться кренометра артиллерийской стрельбы? Как я уже рассказывал вам ранее, то кренометр на качке вынужден качаться вместе с кораблем. И поскольку он расположен на определенной высоте над ватерлинией (предположим 10 м), то при крене корабля - допустим 45 градусов, кренометр вынужден описывать в своем движении огромную дугу длинной в 20 метров от крайней левой точки крена до крайней правой. Конечно, такой динамический крен под 45 градусов редко когда бывает. Но лучше бы вас заинтересовал не угол крена, а радиус этой дуги. Ведь дело в том, что кренометр – это в принципе совсем небольшой прибор, который можно разместить абсолютно где угодно, хоть под кроватью в каюте штурмана, хоть в двойном дне, хоть на марсе фок-мачты, хоть на клотике - самой верхней точке корабля. И он в любом месте будет исправно работать, разница лишь в том, что чем дальше он будет находится от точки центра вращения, тем большую длину дуги при динамическом крене он вынужден будет проходить. Читатели могут недоумевать: да зачем же размещать кренометр на мачте – ведь там длинна дуги проходимая им будет просто гигантской, от этого он будет раскачиваться с безумной скоростью. Вот именно! Этим примером я просто убираю у вас инерцию мышления, которая навязывает вам всем обязанность мыслить по прошлым образцам. И если столетиями кренометр располагали в верхних помещениях корабля – в рулевой рубке на мостике, то все без исключения читатели думают, будто это лучшее место, где ему находиться.
юнга: Конечно, пока на кораблях не было электричества, и следовательно не было никаких электрических приборов, в частности репетиров – как у гирокомпаса, то любой не электрифицированный прибор можно было устанавливать только там, где на него можно было посмотреть – в рулевой рубке. Кренометр в прошлые столетия в принципе нельзя было располагать например в трюме. В противоположность этому приборы, у которых есть репетиры – в частности гирокомпас размещают обязательно в нижних помещениях корабля. Поскольку его работа тесно связана с электричеством, и для него есть полная возможность размещать главный рабочий орган там, где это технически удобнее - в районе ватерлинии, а на верх – в рулевую рубку передавать данные от него с помощью электрических репетиров. Итак, желательно было бы морякам подумать, в каком именно месте наиболее целесообразно разместить маятник кренометра нивелирования качки. Для этого в первую очередь необходимо, чтобы дуга, которую на качке проходит ось такого кренометра была как можно меньше и короче, то есть, чтобы его размахи были по возможности маленькими. И если бы моряки прошлого знали эту простейшую формулу: Длинна дуги равна углу поворота умноженному на радиус, то они смогли бы сообразить, что для уменьшения дуги, при постоянном угле крена от качки например 3°, НЕОБХОДИМО УМЕНЬШИТЬ РАДИУС закрепления центра кренометра от точки вокруг которой происходит вращение корпуса корабля при динамическом крене. Всем читателям явно видно, что размещать кренометр высоко и далеко от ватерлинии – например: на мостике или на мачте крайне невыгодно, потому как там длинна дуги наибольшая, и самое лучшее место надо искать где-то как можно ниже. Может быть в трюме или в двойном дне? Каждый технически грамотный человек должен знать, что абсолютно любое свободно подвешенное тело вращается всегда вокруг своего ЦЕНТРА ТЯЖЕСТИ! НЕ извольте сомневаться, что снаряды в полете вращаются и изменяют углы своего наклона только вокруг своего центра тяжести, самолеты летящие в воздухе при совершении виражей наклоняются относительно своего ЦТ, и корабли в море тоже кренятся не может быть не иначе кроме как Центра тяжести. А это значит, что хотя каждый снаряд, корабль, ракета и самолет могут с какой угодно скоростью лететь вперед или по круговой траектории, и вместе с ними по этой же траектории перемещается и их центр тяжести, но вот поворот каждого этого объекта происходит только вокруг ЦТ, и значит сам центр тяжести остается абсолютно неподвижным относительно своего объекта. И если вы закрепите любой прибор точно в точке Центра тяжести, то он не будет иметь никаких размахов при любых кренах и дифферентах. И нет никакого сомнения, что именно этой особенностью воспользовались создатели гирокомпасов. Как вы можете знать, то рабочий орган гирокомпаса – гироскоп имеет смещенный центр тяжести - это в отличие от гировертикали, у которой центр тяжести находится строго на ее поперечной оси, и ее можно закреплять где угодно. Если гироскоп размещать на любой высоте далеко от центра тяжести, то при кренах от качки корабля он будет давать большие погрешности.
юнга: Поэтому гироскопы всегда располагают в нижних помещениях корабля – вблизи центра тяжести, хотя это и не слишком удобно, потому, что на мостик приходится выводить репетиры гирокомпаса. Несмотря на то, что в принципе сам по себе он не такой уж большой прибор – его рабочий орган имеет диаметр 252 мм места, и на мостике ему вполне бы хватило. И для удобства людей гирокомпас удобнее было бы располагать прямо в рулевой рубке. Но физико-технические условия заставляют устанавливать этот прибор на одной высоте с центром тяжести корабля, чтобы исключить на него влияние динамических кренов. Таким образом, если бы кто-нибудь задумался, и догадался, что вредно располагать прибор кренометр нивелирования качки на большой высоте, и надо устанавливать его как можно ниже – точно на одной высоте с центром тяжести корабля. Потому, что при выполнении этого условия ось кренометра не будет делать никаких размахов во время кренов от качки любой величины, так как центр тяжести в поперечном направлении совершенно неподвижен. То есть, сам корабль может кренится на какой угодно угол – хоть 3° при умеренной качке во время морского боя, хоть 42° при ужасном шторме, но стрелка кренометра установленного в центре тяжести будет АБСОЛЮТНО НЕПОДВИЖНА относительно истинной вертикали! Чтобы проверить это, вам можно сделать самый простой опыт. Возьмите любой прямоугольный кусок картона, похожий на поперечное сечение корабля и обыкновенный гвоздь (желательно длинный – миллиметров пятьдесят и больше). Эту картонку прислоните к вертикальной стене, и вбейте в нее гвоздь – примерно посередине, там, где обычно находится центр тяжести у кораблей. На шляпку этого гвоздя привяжите нитку или шнурок с грузиком, так, чтобы нитка не касалась и не задевала плоскости картонки, и не получала бы от нее толчков и возмущений. И теперь, если вы будете поворачивать эту картонку вправо или влево относительно оси – вбитого гвоздя, имитируя этими поворотами крены корабля, то вы воочию увидите, что шнурок с грузом НИСКОЛЬКО НЕ КОЛЫШИТСЯ, и ни на миллиметр не отклоняется от вертикали! Поэтому уважаемый инженер Comte вам сильно врет, или сам ошибается, или не разобрался в физике этого явления (это уж он сам пусть как хочет объясняет читателям), когда он утверждал, что такой прибор будет якобы колебаться от каких-то «РЕЗОНАНСНЫХ ЧАСТОТ». А это значит, что в реальных условиях такой прибор будет показывать умопомрачительную точность прохода кораблем положения ровный киль, если к нему сделать маленькую добавку – электрический контакт, замыкающийся точно в этот момент. Такой замыкатель можно изготовить потрясающе точным Для этого достаточно взять тонкую стальную или медную иголочку с толщиной острия в одну десятую долю миллиметра, так, чтобы при раскачивании она проходила над медным контактом, и строго в этот момент протекал быстрый импульс тока. Это легко организовать таким способом, чтобы острая иголочка не ударялась бы о нижний контакт, а проходила бы над ним в воздухе с небольшим воздушным промежутком между ними, и в момент прохода чтобы воздушный промежуток пробивала искра. Нижний контакт – очень тонкую плоскую медную пластинку следовало поставить вертикально расположив ее поперечно направлению качаний маятника.
юнга: Я предполагаю, что точность такого прибора следовало бы сделать как можно точнее, поэтому размер воздушного промежутка должен быть как можно меньше – порядка одной десятой доли миллиметра. Чтобы пробить такой воздушный промежуток напряжение электротока требуется весьма умеренное – порядка 100 вольт. Такое напряжение в рабочей сети было достижимо для броненосцев даже середины и конца позапрошлого века. То есть, если мы закрепим тонкую иголку на отвесе маятника с подведенным к ней электротоком, а снизу под ней тонкую медную пластинку толщиной тоже в одну десятую долю миллиметра, то строго в моменты прохода отвеса над острием нижней пластинки, через этот промежуток будет происходить бросок тока, который в ту же тридцатимиллионную долю секунды вызовет срабатывание электрических капсюлей в башенных артиллерийских орудиях. Это разумеется при условии, что старший артиллерийский офицер замкнет цепь тока, разрешая выстрел. А без подачи электрического напряжения такой прибор будет спокойно и бесполезно качаться десятки лет, ожидая боя или хотя бы учебной стрельбы. Точность такого прибора можно рассчитать очень просто. Это будет примерно соотношение толщины острия иголки и длины отвеса маятника. Я думаю всем понятно, что чем длиннее будет отвес маятника этого прибора, тем точнее будет момент его срабатывания. А длину отвеса вычислить очень просто – это разница между верхней и нижней его точками. Верхняя точка подвеса находится строго на высоте Центра тяжести корабля – то есть где-то в районе ватерлинии. А нижняя – где-нибудь в районе днища. Как мы все знаем, осадка любого броненосца от ватерлинии до днища была около 8 метров. И пусть из этого размера мы обязаны вычесть высоту двойного дна – около одного метра, да на всякий случай еще больше уменьшим длину маятника на всякие запасы, то всяко можно принять для начала рассуждений длину маятника около пяти метров (это 5000 миллиметров). Поскольку толщина иголочки замыкателя и пластинки нижнего контакта - 0,1 миллиметра, то значит точность момента прохода иголки над нижним контактом порядка одной пятидесятитысячной доли. При этом совершенно ясно, что время замедления срабатывания электрокапсюля – одну трех миллионную или одну тридцатимиллионную долю секунды мы можем просто никоим образом не учитывать. Итак, точность прохода иголки над нижним контактом – одна пятидесятитысячная доля. Это значит, что и дистанция стрельбы может быть на качке колебаться около этой величины. И если мы захотим рассмотреть условия Цусимы, где дистанция стрельбы была порядка этой величины 5 километров = 5 тысяч метров (попрошу не очень цепляться к этой цифре и не выяснять сколько там было 5 километров или пять с половиной). Для выяснения отклонения падений из-за качки при условии действия такого замечательного прибора мы умножаем дистанцию стрельбы 5 тысяч метров на одну пятидесятитысячную долю погрешности прибора, и получаем, что не учитывая баллистических факторов, но влияние качки корабля за счет такого прибора в принципе может быть уничтожено настолько, что рассеивание снарядов от этого фактора не превзойдет десяти сантиметров! Это значит, что вы можете целиться адмиралу Того в правый или левый глаз по вашему желанию, конечно если ваша оптика позволит разглядеть его самого в ту туманную погоду.
юнга: Но конечно это неразумное излишество, иметь такую точность стрельбы, которую тут же уничтожают все остальные артиллерийские факторы. Поэтому ухудшим ее хотя бы в пятьдесят раз: возьмем длину отвеса не пять метров, а всего один, и плюс к тому – толщину острия иголки примем не одну десятую долю миллиметра – а целый миллиметр. И тогда точность у нас уменьшится в пятьдесят раз и станет примерно плюс минус десять метров при дистанции стрельбы в пять километров. Но зато длинна отвеса кренометра станет всего один метр. В общем, точность прибора могла бы быть выше любых мыслимых потребностей корабельный артиллеристов, если бы другой мой уважаемый оппонент – ADD не выдвинул еще один аргумент против его существования. По его мнению силы трения у оси прибора настолько велики, что якобы внесут гигантские погрешности. Я могу полностью процитировать высказывание, но сразу предупреждаю читателей, чтобы они не слишком сильно вникали и не задумывались над его смыслом, потому, что уважаемый «ADD» полностью заблуждается, и вы зря потратите время над пониманием того, что он хотел сказать. (я прошу прощения у «ADD», но такова реальность) А для особо любопытных читателей привожу точную цитату: «…Видите ли, когда корабль кренится, а его отвес (кренометр) остается вертикальным, то это вовсе не инерционность, а самая обыкновенная сила тяжести.» «Кто вам сказал, что он остается вертикальным ? Он же не висит на подшибнике с нулевым трением (к=0). То , на чем он подвешен, (подшибник или даже трос) будет создавать сопротивление его отклонению, причем, чем больше масса отвеса, тем больше будет сила сопротивления. Она будет создавать ускорение противоположное проекции силы тяжести на вектор движения отвеса в данный момент времени. Так как при качке корабля эта сила будет совершать работу(сопротивляясь проекции силы тяжести отвеса),то работу будет совершать и сила тяжести. Но проекция силы тяжести не будет в любой момент времени равна силе трения, так как проекция этой силы зависит от угла отвеса относительно вертикали(при этом угле равном 0 проекция вектора силы тяжести на вектор движения отвеса будет равна 0), в то время как силу трения при малых углах можно считать постоянной. То есть, есть какой-то угол отклонения отвеса от вертикали при котором они сравняются, но к этому времени отвес уже успеет ускориться под действием силы трения и даже отклонится дальше. Как видно, отвес не будет находиться в строго вертикальном положении в любой момент времени. Он тоже будет качаться относительно вертикали. Соотношения периода и фаз колебаний корабля и отвеса будут зависеть от инерции отвеса, о чем уже говорил уважаемый Comte.» Но из всего этого высказывания меня заинтересовала всего одна фраза: «Кто вам сказал, что он остается вертикальным ? Он же не висит на подшибнике с нулевым трением (к=0). То , на чем он подвешен, (подшибник или даже трос) будет создавать сопротивление его отклонению, причем, чем больше масса отвеса, тем больше будет сила сопротивления…»
юнга: Кардинальная ошибка уважаемого «ADD» в том, что он не захотел доказать свое мнение с помощью цифр и расчетов, а ограничился одними только рассуждениями на качественном характере типа: много-мало и хорошо-плохо. Дело в том, что отсутствие хотя бы примитивных расчетов может привести к диким ошибкам. Если вы помните, то в древней Греции было учение схоластов, которые тоже пытались голыми рассуждениями опрокинуть практические данные. В частности у них был такой пример: в случае на земле находится медленно ползущая черепаха, то если сзади нее например в десяти шагах находится спортсмен бегун, то он никогда не сможет догнать эту черепаху, так как только он сделает свой первый шаг, то и черепаха сдвинется вперед немного, а когда он сделает второй шаг, то и черепаха переместиться вперед еще чуть-чуть… В общем читайте сами этих схоластов. Но они вполне серьезно пытались доказать, что ни один спортсмен никогда в жизни не догонит ни одну черепаху. Итак, уважаемый «ADD» считает, что поскольку у оси маятника в подшипнике имеется трение, то этот прибор правильно работать не будет. Однако, на самом деле великое множество самых разнообразных приборов и устройств созданных человечеством на принципе вращения чего-либо на оси вполне прекрасно работают. То есть, исходя из высказывания «ADD», становится ясно, что он не вполне понимает принцип работы самого обычного колеса, например от телеги. Спрашивается – почему человечество всюду применяет принцип качения, стараясь отказаться от обычного трения скольжения? Все наивно думают, будто потому, что трение качения во много раз меньше трения скольжения. Это действительно так, когда шарик просто катится по ровной поверхности. Но если вместо шарика у нас колесо, то оно закреплено на оси, и вот эта ось испытывает самое обычное трение скольжения по внутреннему отверстию колеса. Я сейчас говорю о самых примитивных колесах типа деревянной телеги, у которых в принципе не могло быть никаких шарикоподшипников. То есть, в простейшем колесе у нас все равно осталось трение скольжения, и никуда от него мы не ушли, почему же тогда выгоднее применять колесо, чем просто тащить груз по поверхности? А дело в том, что на самом деле тут главную роль играет разница в диаметрах (и соответственно в радиусах). Если диаметр тележного колеса по памяти что-то около 70 сантиметров, а диаметр деревянной оси около 7 сантиметров, то явно видна десятикратная разница в диаметрах. И тут каждый может понять, что даже в случае если бы было абсолютно одинакова сила сопротивления скольжения наружной поверхности колеса по дороге, то и в этом случае работа силы трения внутренней поверхности отверстия колеса по его оси в десять раз меньше. А если еще учесть смазку (деготь) даже для самых примитивных тележных колес, то работа силы трения у оси в десятки раз меньше силы трения по дороге. Все думают, что колесо катится по дороге, но поймите, если бы сила трения у оси была очень велика, то колесо просто застопорилось бы и прекратившись вращаться стало бы испытывать гигантское трение скольжения. То есть , главный фактор – это все же разница в диаметрах, и то, что коэффициент трения у оси во много раз меньше. Вот именно это обстоятельство и не желает учитывать мой уважаемый оппонент «ADD».
юнга: Для рассмотрения возьмем наипростейшую конструкцию такого прибора: в качестве отвеса маятника можете взять самую обыкновенную деревянную линейку метровой длинны (то есть 1000 миллиметров), а на ее конце грузик любого веса – ну например 1 килограмм. В качестве оси для вращения этой линейки – примем стальную иголку диаметром предположим 2 миллиметра (следовательно ее радиус 1 мм). От этого явно видно, что сила трения равна весу грузика помноженному на коэффициент трения (метал по дереву при смазке – порядка 0,1), F трения =0,1*1 кг=0,1кгс. В то же время грузик, под действием силы инерции (которой строго говоря не существует, но для расчета уж больно удобно ее применять) равна его полному весу = 1 кгс. Это уже в десять раз больше, чем сила трения в оси, чего не учитывает уважаемый «ADD». Но еще поразительнее разница в моментах. Ведь при вращении любого тела, или просто при повороте его на некоторый даже небольшой угол играет роль не сила, а момент сил. И если в подшипнике у оси у нас имеется момент силы трения, то ему противостоит момент силы инерции, который стремится оставить грузик и конец линейки строго вертикальным. И легко вычислить кто из них победит. Так как грузик размещен на конце линейки, то значит длинна плеча этого момента 1000 миллиметров, в то время как длинна плеча силы трения у оси – равна радиусу той иголки - = 1 миллиметр. Всем сразу стало явно видно, что разница плеч просто гигантская = 1000 раз. Теперь перемножаем силу трения 0,1 кгс на 1 миллиметр плеча и получаем тормозящий момент от силы сопротивления в оси всего лишь 0,1 кгс на миллиметр. В то время как момент от силы инерции грузика 1 кгс, умноженный на 1000 мм плеча дает нам величину момента инерции в 1000 кгс на мм. Выходит, что момент от инерции В ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ РАЗ БОЛЬШЕ, чем момент от силы сопротивления у оси. Ну о чем тут еще можно говорить? И когда уважаемый «ADD» сообщает читателям, что отвес висит в подшибнике с ненулевым трением, и этот подшибник будет создавать трение, то «ADD» при этом почему-то забывает сообщить читателям, что эта величина В ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ РАЗ МЕНЬШЕ полезного нам в данном случае момента от инерции этого маятника! Причем никто из читателей не понимает, что даже эта цифра 10000 раз вовсе не окончательная, при желании можно получить точность еще во много раз выше. Вы все привыкли, что всегда видите только самый примитивный тип подшипников скольжения – когда ось каждого устройства грубо и просто вставлена в отверстие. Я уж не говорю о том, что в приборах, где требуется хоть какая-то точность – например в часах, все оси изготовляются с особенно тонкими кончиками и при этом вставляются в драгоценные камни с целью уменьшения вредного трения.
юнга: Но представьте себе, что не в часах, а в довольно грубом приборе для нивелирования качки при стрельбе, между осью и отверстием имеется и еще одно вставленное между ними и свободно вращающееся на этой оси дополнительное колечко. Тогда при вращении этой оси дополнительное колечко тоже будет проскальзывать между углом поворота оси и неподвижного отверстия, от этого уменьшая силу трения. А так как коэффициент трения металла об металл да еще со смазкой примерно 0,1, то от этого получается, что общий коэффициент трения в оси от прибавки дополнительного колечка уменьшится В ДЕСЯТЬ РАЗ, и момент силы инерции стал бы не в 10000 раз, а В СТО ТЫСЯЧ РАЗ БОЛЬШЕ момента силы трения. Однако, в принципе и на этом можно не останавливаться, помня, что такие дополнительные колечки можно вставлять одно в другое точно как матрешки вставляются одна в другую, и каждое из таких колец будет уменьшать силу трения В ДЕСЯТЬ РАЗ. Поэтому силу трения у оси можно уменьшить в любое количество раз по нашему желанию – хоть В МИЛЛИОН, хоть В МИЛЛИАРД РАЗ. И ясное дело, что ничтожное воздействие силы трения у оси даже без всяких дополнительных колечек испортит показания прибора всего лишь на одну десятитысячную долю от дистанции стрельбы, то есть, для условий Цусимы – в 5000 метров – поделить на десять тысяч, и получите что величина эллипса рассеивания снарядов от силы трения в оси составит всего 0,5 м– полметра! Ну чего тут еще копья ломать. Надеюсь теперь читателям наглядно видно, что уважаемые мои оппоненты просто не понимают физики, и ищут и высасывают из пальца любые причины, чтобы придумать хоть какие-нибудь отговорки против применения такого прибора, чтобы устранял влияние качки корабля на точность стрельбы корабельных орудий. Точно так же пишет и уважаемый Krom Kruah «И тогда есть влияние. (ну кроме при 0 град,. угла возвышения и точно 90 град. к ДП ). Прошу подумать почему в земной артилерии при занятия ОП мерных приборов (как и дальномеров и т.д. на КНП) и собственно пушек лично и персюнально горизонтируют в качестве подготовки . Это - не считая полной абсурдности идеи реального боя при котором ВСЕ пушки - под 90 град. к ДП... Но и в этом случае - если при горизонтированной пушки хотим дать пр. 4 град. возвышения по вертикали, что будет с этих 4 град. если пушка (подсказка - следовательно и ось вращения для верт. наводки ствола) не горизонтированная. Вы тут сразу с вертикальной получите и вполне неожиданной горизонтальной наводки. Какие там интеграторы и мех. компютеров дедушки Бэбиджа- тут в школьной геометрии опираемся! Уровне 6-7 класса. (Или она нам опирается?)»
юнга: Я поясню высказывание уважаемого Krom Kruah. Значит, если пехотная пушка предположим въехала правым колесом на небольшой бугорок, а левым встала в маленькую ямку, то поперечная ось ее ствола (в цапфах) получит небольшой наклон. И если наводчик не учтет его, то при стрельбе будет промах может быть на несколько сотен метров. Вот для избежания этого и производят горизонтирование орудий и всех артиллерийских приборов. То есть устанавливают чтобы правая и левая сторона были строго горизонтальны. Но тут уважаемый Krom Kruah несколько обманывает читателей. Дело в том, что все его высказывание касается одного только первого выстрела. То есть при диком условии, что наводчику дали задание поразить цель одним-единственным снарядом. Вполне предусмотрительно уважаемый Krom Kruah перед читателями не развивает тему дальше – а что будет после первого такого выстрела? Не приходится сомневаться, что даже совершив первый промах, любому наводчику очень легко внести поправки в данные для второго выстрела на несколько тысячных дистанции, и в последующих выстрелах даже из негоризонтированного орудия вести точную стрельбу по мишени, если она остается стоять на том же самом месте. Тут надо понимать, что пехотные артиллеристы из своих гаубиц очень редко ведут огонь по каким-либо быстродвижущимся целям типа танков, а гораздо чаще гаубицы стреляют только по неподвижным целям – типа дотов и дзотов, или вообще по площадным целям – взламывая оборону противника. Но если во время войны в настоящем бою артиллеристы будут катить свою пушку вперед и поставят ее не слишком прямо – одним колесом на бугорок я другим в ямку – то перед лицом врага им просто некогда будет производить процесс горизонтирования орудия – и они будут точно стрелять и так как получилось. Поэтому горизонтирование применяется точно в тех же целях, как и чистка сапог и пуговиц для парадов. А во время войны командиры почему-то не слишком много внимания уделяют начищенным сапогам и пуговицам у солдат. Точно так же и с горизонтированием. Если есть время – то его обязательно производят, а если нет – то и без него обходятся. Но это все для обычных земных пушек. А корабельные орудия строго горизонтированы еще во время постройки корабля, когда их цапфы укладывают в подушки так, чтобы никакой негоризонтальности не было. Правда уважаемый Krom Kruah сообщает, что поскольку в морских боях орудия редко направлены под углом строго 90° на борт, то вместе с отклонением орудий при крене у каждой пушки обязательно появляется угол бокового наклона – то есть все они являются негоризонтироваными. И так как в морском бою все цели быстро перемещающиеся, то огонь из пушек имеющих к тому же еще и боковой угол наклона не может быть точным.
юнга: На это надо сказать, что угол вертикального крена в десятки раз больше, чем угол бокового наклона. И поэтому надо заботиться в первую очередь, чтобы аннулировать неточность угла вертикальной наводки при стрельбе из качающегося корабля, а уж потом думать про мизерный боковой угол наклона. Однако, вся эта огромная статья посвящена тому, что на корабле нет никакой трудности поставить прибор, чтобы все главные орудия корабля производили выстрел строго в положении судна «на ровный киль» - то есть когда он не имеет практически никакого крена. Но ведь если выполняется это главное условие, то значит и цапфы всех орудий в этот момент СТРОГО ГОРИЗОНТАЛЬНЫ. Поэтому опровержение уважаемого Krom Kruah не имеет никакого смысла. Просто он не разобрался в сути вопроса. Причем можно рассмотреть даже наиболее острый случай: когда корабль ведет из носовой башни огонь прямо вперед, или из кормовой башни строго назад. По отношению к вопросу о горизонтировании оба этих положения фактически идентичны. Потому, что при боковых кренах корабля от качки, то орудия на этих курсовых углах будут получать значительный боковой наклон, и следовательно ни в коей мере не будут являться горизонтированными. Однако, прибор нивелирования качки производит выстрел строго в тот момент, когда корабль стоит ровно – без крена, цапфы орудий при этом параллельны уровню горизонта, и значит условие горизонтирования опять выполняется автоматически.
Штурман1: Вынужден вступиться за А.Н. Крылова! Юнга пишет: цитатав конце концов хоть что-нибудь о стрельбе на качке должно быть у академика корабельной науки А.Н. Крылова http://base13.glasnet.ru/text/krylov/325.htm Академик А.Н. Крылов, "Мои воспоминания" "...изложены все подробности опытов 1907 г и их результаты, на основании которых мною был построен прибор (отмечатель) для обучения на берегу или на корабле наводке орудий, как бы при стрельбе на качке, не производя на самом деле ни стрельбы, ни качаний корабля, а воспроизводя в прицельной трубе то зрительное впечатление, которое он видел бы при качании корабля на море; причем он настоящим образом наводит орудие (настоящее бортовое или башенное), производит спуск курка и иглой отмечается точка попадания; отклонение этой точки от точки прицеливания дает погрешность в наводке. " Как видим, проводилось именно ОБУЧЕНИЕ наводке и производству выстрела. При наличии какого-либо прибора устраняющего влияние качки этого бы не требовалось.
юнга: Ну, я немного подожду, и посмотрю, сможет ли кто кроме меня ответить на этот вопрос. А пока мой ответ в процессе написания. Но коме этого у меня остались неотвеченными еще некоторые пункты предыдущих возражений моих уважаемых оппонентов. Надо будет написать о ненужности машины Бэббиджа, потому что был выход во много раз прощее. Так же о заблуждениях уважаемого Comte, что броненосец якобы испытывает такое же биение как санки на неровной дороге. Не знаю, стоит ли писать опровержение, что в Цусиме броненосцы не стреляли продольным огнем… А так же о косвенных доказательствах существования приборов замыкателей.
юнга: Я шагал напролом – никогда я не слыл недотрогой. Если ранят меня в справедливых тяжелых боях, забинтуйте мне голову русской лесною дорогой, и укройте меня одеялом в осенних цветах. цитатаКак видим, проводилось именно ОБУЧЕНИЕ наводке и производству выстрела. При наличии какого-либо прибора устраняющего влияние качки этого бы не требовалось. Крылова уважать конечно нужно – все-таки он немало полезного сделал для флота. Но с другой стороны в некоторых вопросах в своих воспоминаниях он путал и врал. Это относится в частности о соединении торцов брони в ласточкин хвост на «Генерале Алексееве» - бывшей «Екатерине Великой», об углах падений снарядов в «Худ». И вы напрасно думаете, будто я не читал его воспоминаний и его книга не хранится у меня в личной библиотеке. Есть предположение, что он, как и все другие авторы плотно связанные с корабельной артиллерией ИСКАЖАЛ истину. То есть – его теоретические и практические работы это одно дело, где все верно, а для публики в своих воспоминаниях он, случалось сообщал неправду. Точнее в мемуарах он писал только половину правды, а вторую половину скрывал. Это значит, что прибор им изобретенный для тренировки наводчиков – правда. И им даже возможно пользовались, а значит и наводка, и выстрел из орудия производилась на глаз наводчика без всякого прибора–замыкателя. Но по моему мнению, мелкие противоминные орудия, и башенные орудия главного и среднего калибров имели принципиально различающиеся способы наводки и производства выстрела. Как вы помните, прежде я уже сообщал, что период качки крупного судна был в районе 18 секунд, а у мелких судов – типа миноносцев он вероятно был в районе 9-10 секунд. И хотя полный период нас не должен интересовать - так как хватит и полупериода – потому, что за время полного периода судно дважды проходит положение равновесия. Но вы должны помнить, что время зарядки орудий разного калибра было разное. Для крупнокалиберных 12 дюймовых русских орудий даже по паспорту техническая скорострельность была порядка 1 минуты (если ошибся поправьте), а в реальности в Цусимском бою двенадцатидюйовки наших кораблей стреляли строго равномерно через каждые две минуты по свидетельству Новикова-Прибоя. Башенные шестидюймовки по его же словам стреляли в три раза чаще – значит примерно через каждые 40 секунд, хотя по паспорту были обязаны развивать скорострельность один выстрел через 20 секунд. Но в любом случае время между их выстрелами было больше периода качки. Поэтому, для орудий главного и среднего калибра не было никакой проблемы задержать выстрел на несколько секунд, чтобы подогнать его под момент прохода кораблем очередного положения «на ровный киль». А учитывая, что орудия главного калибра вели огонь на сравнительно большие дистанции, где особенно важна была высокая точность стрельбы, недоступная человеческому глазу многих матросов, и просто физически недоступная скорости реакции человека, то для орудий башенных орудий было необходимо производить стрельбу с помощью электрического замыкателя. И это тем более так, что у крупных и даже средних орудий была сменная втулка капсюля. То есть, по желанию наводчиков и командира башни в затвор (а не в гильзу) крупнокалиберных орудий вставлялся капсюль (у 6-дюймовых орудий капсюль ввинчивался в гильзу), и можно было вставить либо электрический, либо обычный ударный капсюль. Я думаю, что чаще всего применяли именно электрические капсюли, которые срабатывали от электрозамыкателя, а ударные капсюли приберегались для аварийных ситуаций – если на корабле в тяжелом бою от больших повреждений полностью пропадало электричество. Или от пожаров пороха внутри нее башня полностью выгорала, вместе с изоляцией электрических проводников, как это и произошло с двумя правыми 152- мм башнями броненосца «Орел». При этом действие всех электрических приборов внутри башни абсолютно прекращалось, и наведение и стрельба орудий из нее могло осуществляться только вручную. Вот для таких случаев и приберегались обычные ударные капсюли.
юнга: В противоположность этому, для орудий противоминных калибров, вести стрельбу с помощью электрического замыкателя было совершенно невыполнимо. Во-первых, как вы знаете, все мелкие орудия имеют обязательно унитарный патрон. И капсюль, разумеется, плотно вставлен в его гильзе. Для этих патронов не никакой технической возможности делать заменяемые капсюли. А если нельзя применить электрический капсюль, то значит для них в принципе бесполезен прибор замыкания тока в цепи. Но кроме этого важнейшую роль для мелких орудий играл и фактор времени. Очень уж велика у них была скорострельность – иногда намного быстрее, чем период качки. Так, например: у 37-мм и 47-мм орудий до 20 выстрелов в минуту – это через каждые 2-3 секунды (если учесть, что промежутки времени между выстрелами могли быть неравномерными). У 75-мм до 10 выстрелов в минуту – это значит через 6 секунд при равномерных промежутках, и вплоть до 3-4 секунд при неравномерных промежутках между выстрелами. Отсюда видно, что для противоминных орудий время между выстрелами МЕНЬШЕ периода качки, тогда как для крупнокалиберных орудий время между выстрелами БОЛЬШЕ периода качки. Поэтому для противоминных орудий не имело никакого смысла подгонять их скорострельность так, чтобы делали выстрел все время в положении на ровный киль. Мало того – по отношению к ним надо было делать все совсем наоборот! То есть – стрелять из крайнего положения крена! Это потому, что момент прохода положения «ровный киль» – корабль пробегает его с максимальной скоростью (строго по закону физики о гармонических колебаниях). А вот в положении наибольшего крена каждое судно как бы застаивается на пару секунд, и в эти моменты оно почти неподвижно. Что очень удобно для стрельбы человеку-наводчику, о чем написал нам уважаемый Comte, что наводчики определяют момент выстрела сами без всяких приборов. А я в добавку к нему писал о том, что для крупнокалиберных и среднекалиберных орудий такое невозможно. Потому, на самом деле все углы крена у кораблей и судов все время разные, и почти невозможно заранее угадать на какой именно угол накренится судно от следующей волны, или от выстрела башни главного калибра. Из-за того, что эти орудия очень тяжелые, невозможно с большой скоростью изменять из угол вертикальной наводки, чтобы ими отслеживать профиль волны и угол текущего крена. Поэтому средние и главные башенные орудия ведут стрельбу из положения на ровный киль. В противоположность этому – мелкие орудия противоминных калибров можно наводить сравнительно быстро - самые мелкие из них даже имели плечевой упор, и наводились от плеча, а не вращением рукояток маховиков. Поэтому они вполне способны отслеживать профиль волны, и значит стрелять все время, не подгоняя моменты между выстрелами на проходы положения ровный киль. Тем более, что им очень удобно было стрелять в момент наибольшего поднятия борта на который в этот момент велся огонь – потому, что судно как бы замирало в эти секунды. И от этого точность стрельбы была удовлетворительная, тем более, что мелкие орудия в принципе были предназначены для стрельбы на маленькие дистанции - примерно от 1 до 5 кабельтовых (именно такова была дальность хода торпед в то время). Хотя паспортная дальность возможных дистанций стрельбы противоминных орудий могла быть значительно больше, но она почти никогда не использовалась. А на дистанцию от 1 до 5 каб можно было стрелять и без всякого электрического замыкателя. Тут важно было успеть сделать как можно больше выстрелов, чтобы подбить или остановить вражеский миноносец. То есть две эти группы орудий разных калибров ИМЕЛИ ПРИНЦИПИАЛЬНО РАЗЛИЧНЫЕ СПОСОБЫ НАВЕДЕНИЯ И ПРОИЗВОДСТВА ВЫСТРЕЛА. Поэтому для орудий мелких калибров конечно необходимо было тренировать наводчиков при стрельбе с качающегося корабля. А для крупных орудий наводчики были на второстепенных ролях, и их личное умение очень мало значило. Вот для обучения комендоров мелких орудий с имитацией качки Крылов и создал свой прибор. И хотя он написал, что это приспособление могло подходить как для бортовых орудий, так и для башенных, но я думаю, что он попросту преувеличивал.
полная версия страницы